ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ АЛЬМАНАХ

ВСЕРОССИЙСКОГО ОРДЕНА Г. Р. ДЕРЖАВИНА ЖУРНАЛА «ПРИОКСКИЕ ЗОРИ». 

ВЫПУСК 9

г. Тула

ЗОЛОТАЯ «ОСЕНЬ ПАТРИАРХА»

Осень — как правило, время затихания кипучей природной жизни: все уже выросло, отцвело, дало семя... То же можно отнести и к человеческой активности: время сеять, время взращивать и время собирать урожай своей деятельности. Однако есть люди, не перестающие делать все это одновременно на протяжении всего жизненного пути, не устающие вновь давать начало новым росткам мудрого, рождать истинное, холить и лелеять посеянную во времени любовь к народному, к отеческому, собирать вокруг себя соответствующих людей, и самые плоды своей неустанной деятельности направлять не для возвеличивания себя, а сугубо для развития дела. Каковым, в условиях «общества торжествующего Хама» и всевозможного расчеловечивания, может быть только забота о сохранении и продвижении культуры, народной мудрости и веры в торжество Истины и Добра.

К числу таких людей со всей уверенностью относим и Алексея Афанасьевича Яшина, нашего земляка, отметившего в этом году 70-летие, именитого советского и российского писателя-прозаика, известного далеко за рубежом, самоотверженного рыцаря русской литературы, искренне, по-настоящему любящего народ, ученого-биофизика и главного редактора выходящего в Туле под эгидой Союза писателей России и Академии российской литературы всероссийского ордена Г. Р. Державина литературно-художественного и публицистического журнала «Приокские зори».

А. Яшин родился 6 мая 1948 г., в мурманском Заполярье — в пос. Белокаменка Североморского (тогда Полярного) района Мурманской области СССР, в семье Яшина Афанасия Андрияновича — моряка-североморца, участника Финской кампании и Великой Отечественной войны. Вот почему Алексей Афанасьевич с гордостью говорит о своем североморском воспитании. Да и как иначе может быть, если учесть место рождения, проживание до 18-ти лет в семье на различных маяках Главсевморпути и гидроотдела Краснознаменного Северного флота, профессию отца, мать-поморку и учебу в Полярной средней школе №1 им. М. А. Погодина.

Тула испокон века собирала у себя самых талантливых мастеров-оружейников, самоварщиков и других искусных специалистов знаменитых тульских промыслов и по традиции, уже в советское время, не менее, в том числе и будущих, талантливых людей — ученых, инженеров, врачей, писателей и представителей иных специальностей. Вот и Алексей Яшин с 1966 года живет в Туле. В 1971 году он окончил Тульский политехнический институт (ныне ТулГУ), а в 1981 году окончил Литературный институт им. А. М. Горького — семинар Б. М. Зубавина — 1-го гл. ред. «Нашего современника», учился на математико-механическом факультете Ленинградского госуниверситета. Как известно, землю солнце красит, а человека — труд. В 1971—1991 годах А. А. Яшин работал в Туле инженером-конструктором, руководителем группы и начальником сектора на тульских предприятиях военно-промышленного комплекса: Центральное КБ аппаратостроения и КБ приборостроения, принимал непосредственное участие в разработке боевой техники, в том числе — зенитного ракетно-пушечного комплекса «Панцирь — С1». Вспомнилось одно из крылатых высказываний выдающегося тульского конструктора Аркадия Шипунова: «...Ни в коем случае не останавливаться! А самая дорогая система — это та, которая самая сложная и лучше других отвечает сегодняшним требованиям. Это «Панцирь», естественно, но новый, который придет на замену тому, что поступает сегодня в войска. Тот, который еще в голове». Вот также и герой нашего очерка, Алексей Яшин, никогда не стоял на месте в мысли и в работе, всегда стремился и делал самое лучшее и необходимое для сегодняшней жизни и в инженерной деятельности, и в науке, и в литературе.

В 1991—2007 годах А. А. Яшин — первый заместитель — зам. по науке директора Государственного НИИ новых медицинских технологий (Тула). В настоящее время профессор Мединститута Тульского госуниверситета.

Хотел дать короткую справку об Алексее Афанасьевиче в предисловии к интервью с ним, однако разве расскажешь в двух словах о таком талантливом человеке. Благодаря широчайшему спектру способностей, достижения его находятся в разных сферах деятельности, это — математика, радиофизика, информатика, экспериментальная биология и биофизика, литература. Профессор Яшин является создателем двух общепризнанных научных школ: «Биофизика полей и излучений и биоинформатика» и «Живая материя и феноменология ноосферы». Его научными коллегами в данных областях являются: академики В. П. Казначеев и А. И. Субетто. Опубликовано около 1000 научных трудов, в том числе 60 монографий (Россия, Украина, Германия), сделано 40 изобретений и 2 научных открытия. Закономерны и награды за весомый вклад в науку. Он Заслуженный деятель науки РФ, доктор технических наук, доктор биологических наук, имеет два ученых звания профессора, Почетный радист России, лауреат премий Тульского комсомола (1977 г.) и им. Н. И. Пирогова (2008 г.), академик ряда российских, иностранных и международных академий, Почетный член Международного биографического центра (Англия, Кембридж), удостоен ряда почетных наград, в том числе многих медалей, имеет академические звания «Основатель научной школы» и «Заслуженный деятель науки и образования», Почетный изобретатель Европы и Почетный деятель науки Европы (Ганновер).

Читатель, несомненно, заинтересуется: а как же Литературный институт? И будет прав, ибо окончание этого вуза не эпизод в жизни героя данного очерка, а закономерность. Литературное творчество, причем в разных жанрах, это вторая, «правополушарная», как любит говорить Алексей Яшин, сторона его даровитой натуры. Он занимается литературной работой с 1975 года. С тех пор издано 30 книг и сделано 500 публикаций. Будучи членом Правления Академии российской литературы, Алексей Афанасьевич отвечает за разработку концепции нового русского критического реализма. Является членом редколлегий ряда московских и тульских литературных изданий.

Литературная деятельность писателя также получила достойную оценку, ибо это творчество высокого мастерства, когда произведения, показывающие широкую панораму современной жизни и глубоко вскрывающие суть нашего времени, наполнены чувствами творца, его точными и яркими наблюдениями и раздумьями, вниманием к людям и их жизни, когда каждый герой близок, как член семьи. Ведь по-другому и быть не может, если писатель — патриот как своей малой родины, так и великой Отчизны. А у Алексея Яшина две дорогие его сердцу земли — Североморский и Тульский края. В первом он родился, воспитывался и рос до совершеннолетия, а во втором всю жизнь трудился оружейником, биофизиком и писателем. И все силы своей большой души отдавал служению им.

Потому-то он, кроме научных званий и наград, лауреат Тульской областной литературной премии им. Л. Н. Толстого (дважды), премий им. А. С. Грибоедова, всероссийской им. Н. А. Некрасова, им. А. П. Чехова, всероссийской литературной им. В. В. Маяковского, международной им. В. С. Пикуля, им. Александра Фадеева, тульской литературной премии им. Ярослава Смелякова, им. Вениамина Каверина, всероссийской премии «Белуха» им. Г. Д. Гребенщикова, международной литературной премии имени Симеона Полоцкого, премии русских писателей Белоруссии им. Вениамина Блаженного, лауреат «Московского Парнаса». Награжден памятными медалями: «100 лет со дня рождения М. А. Шолохова», «100 лет со дня рождения Мусы Джалиля», «К 75-летию Литературного института им. А. М. Горького», Почетной грамотой Министерства культуры РФ и Благодарностью Министра культуры РФ, золотой медалью им. В. М. Шукшина. Является кавалером орденов «М. Ю. Лермонтов» и «Владимир Маяковский».

Вот какое получилось «короткое» вступление к беседе с А. А. Яшиным. Но все же несколько вопросов хотелось бы ему задать.

Я. Ш. Алексей Афанасьевич, многие, кто так или иначе имеет отношение к литературе, знают, что всероссийский ордена Г. Р. Державина литературно-художественный и публицистический журнал «Приокские зори», которыми Вы уже много лет руководите, является Вашим детищем. Расскажите немного, с чего все начиналось?

А. Я. Да, тогда, в 2005 году я руководил созданием литературного журнала «Приокские зори», инициатором которого был Николай Николаевич Минаков, и с тех пор являюсь бессменным главным его редактором. Вначале наше издание было межрегиональным и публиковало в основном авторов из Тулы, Тульской и соседних областей. Но далее, с каждым номером, все более и более в редакцию стали приходить материалы из регионов ближнего и дальнего зарубежья. Так что теперь журнал по праву стал не только всероссийским, но и международным.

Я. Ш. Благодаря Вашим научным достижениям и вкладу в развитие Тульского государственного университета тираж журнала в 2006—2014 гг. печатался в издательстве ТулГУ, и библиотеки города и области, а также крупнейшие библиографические и литературные центры страны и некоторые в зарубежье, постоянно получали в свои фонды «бумажные», как принято выражаться в наш «оцифрованный» век, экземпляры «Приокских зорь». Но теперь этого не происходит. Что случилось?

А. Я. Ничего особого не произошло, просто в бюджете ТулГУ не стало для этого средств, а в бюджете Тульской области, в отличие от других городов и областей нашей страны, таких как Коломна, Краснодар, Самара и др., расходы на напечатание экземпляров для местных библиотек вот уже много лет не запланированы. Поэтому ныне мы используем следующую схему: электронная версия издания размещается на нескольких русскоязычных сайтах Интернета, включая собственный, и печать бумажных экземпляров происходит по заказам авторов и читателей в издательстве ТулГУ, которое делает это самостоятельно, без участия редакции. Авторы и читатели могут печатать и независимо, получив по своей просьбе оригинал-макет журнала по электронной почте.

Я. Ш. Проще говоря, Вы нашли достойный выход из создавшегося положения, а издание не изменило своей сути, так?

А. Я. Да, девизы журнала, естественно, остались прежними: а) журнал для читателя; б) главный критерий для публикации: не звания, не степени и прочее авторов, а только качество материалов, в том числе русская грамотность; в) принципиальное не взимание платы за публикации. Думается, это постоянство, наряду с четкой, на протяжении всей истории издания, позицией отстаивания традиций великой русской и советской литературы, с активным участием во всероссийском литературном процессе, значимостью и глубиной поднимаемых тем в «Колонках главного редактора», высоким мастерством публикуемых материалов и именами авторов, и послужило тому, что с 2018-го года журнал получил новый статус. 3 апреля сего года на расширенном секретариате Союза писателей России было решено, что «Приокские зори» сопричастны СПР и выходят под его эгидой.

Я. Ш. Согласен, это явное признание заслуг журнала. Перефразируя слова Оноре де Бальзака: «Писатель существует только тогда, когда тверды его убеждения»*, можно сказать то же и о литературном издании. Но и до этого наши «Зори» отмечались литературными наградами.

А. Я. Что и отражено на 4-й странице обложки. За верное служение отечественной литературе и дальнейшее развитие ее традиций журнал был удостоен следующих наград: ордена Гаврилы Романовича Державина — знака литературно-общественной премии «Живи и жить давай другим...» (Г. Р. Державин «На рождение царицы Гремиславы» Л. А. Нарышкину)**, медали «300 лет Михаилу Васильевичу Ломоносову» — в честь 300-летия со дня рождения великого русского ученого-энциклопедиста и основоположника современной русской поэзии, и медали к 190-летию со дня рождения великого русского поэта Николая Алексеевича Некрасова — знака лауреата Некрасовской литературной премии.

Я. Ш. Алексей Афанасьевич, многие знают, что Вы сторонник коллективного руководства. Расскажите немного о членах редколлегии, о Ваших сотрудниках в редакции.

А. Я. Да, как и многие из нашего поколения, я рос и воспитывался в Советском Союзе, поэтому коллективизм, что называется, впитал «с молоком матери». Сейчас многие или не знают, или забыли мудрые слова Сенеки: «Мы рождены, чтобы жить совместно; наше общество — свод из камней, который обрушился бы, если бы один не поддерживал другого»***. В состав редколлегии «Приокских зорь» входят такие выдающиеся деятели русской и советской литературы, как Анатолий Аврутин (Минск, Белоруссия), Виктор Буланичев (Бийск, Алтай), Вячеслав Лютый (Воронеж), Сергей Прохоров (Красноярский край), Валентин Сорокин (Москва) и Леонид Ханбеков (Москва). В работе над журналом большую роль играют: Яков Шафран — зам. главного редактора и ответственный секретарь, талантливый прозаик, поэт и публицист, Геннадий Маркин — зам. главного редактора и зав. отделом прозы, признанный, замечательный писатель, Марина Баланюк — зав. редакцией и даровитый помощник главного редактора, Владимир Резцов — зав. отделом поэзии* и Валерий Демидов — редактор, оба отличные поэты, а также Елизавета Баранова — секретарь и самоотверженный труженик по оформлению заказов, прекрасная поэтесса, Игорь Карлов — зав. отделом международных связей, тонкий прозаик и публицист, часто радующий нас, кроме рассказов, повестей и статей, еще и удивительными репортажами-зарисовками, Виктор Хромушин — web-мастер от Бога и Олеся Янгол — великолепная художница.

Я. Ш. Да, как в народе говорят: «В одиночку не одолеешь и кочку», и в «Приокских зорях» подобрался на редкость хороший коллектив. Алексей Афанасьевич, немного ранее Вы сказали, что и авторы журнала, и качество их произведений также повлияли на присуждение изданию нового статуса. Не могли бы Вы назвать имена хотя бы некоторых авторов «Приокских зорь»?

А. Я. Это сделать несложно (А. Яшин подошел к книжным полкам, где рядком стоят номера журнала за несколько последних лет и, вынимая их один за другим, стал зачитывать имена). Они, как Вы это сейчас поймете, и «простые» и «непростые». Среди них: Игорь Лукьянов, Валерий Ганичев, Александр Субетто, Леонид Ханбеков, Вячеслав Лютый, Тимур Зульфикаров, Анатолий Аврутин, Владимир Федоров, Владимир Сапожников, Сергей Галкин, Виктор Пахомов, Владимир Корнилов, Игорь Карлов, Ефим Гаммер, Михаил Серебро, Федор Ошевнев, Владимир Жириновский, Лев Дуров, Геннадий Зюганов, Игорь Нехамес, Сергей Овчинников, Валерий Маслов, Наталья Квасникова, Игорь Герасимов, Владимир Бояринов, Ирина Кедрова, Сергей Норильский, Виктор Буланичев, Тамара Булевич, Евгений Скоблов, Вячеслав Алтунин, Сергей Лебедев, Ольга Борисова, Валерий Ксенофонтов, Николай Макаров, Елена Семенова, Сергей Крестьянкин, Валерий Савостьянов, Михаил Майоров, Людмила Авдеева, Галина Лялина, Любовь Самойленко, Олег Каширин, Константин Струков, Рагим Мусаев, Валерий Акимов, Евгений Трещев, Вячеслав Михайлов, Виктория Ткач, Олег Пантюхин, Ольга и Наталья Артемовы, Сергей Одиноков, Вадимир Трусов, Виталий Кузнецов, Людмила Козлова, Александр Сахаров, Леонид Иванов, Валерий Кулешов, Людмила Сенина, Быхытжан Канапьянов, Олеся Янгол, Валерий Виноградов, Галина Зеленкина, Марк Полыковский, Анна Барсова, Кирилл Карлов, Геннадий Маркин, Владимир Резцов, Яков Шафран и многие-многие другие — всех перечислять займет очень много времени. Молодым авторам, помятуя о старом добром принципе «Молодым везде у нас дорога»*, также открыты все возможности для публикации, единствен-ственное условие, как уже отмечалось,— качество произведений.

Я. Ш. Алексей Афанасьевич, многие авторы уже знают о широкой, многоплановой инфраструктуре журнала. Расскажите о ней нашим читателям.

А. Я. Да, инфраструктура «Приокских зорь» солидна, она включает в себя альманахи, продолжающиеся серии книг и всероссийскую литературную премию «Левша» им. Н. С. Лескова. Каждый из альманахов журнала играет свою роль в литературном процессе и по-своему интересен для читателей. «Ковчег»** (редактор — Шафран Яков Наумович) — литературно-художественное и публицистическое издание, «На лирической волне» — чисто музыкально-поэтическое, «Тульская сторонка» (Библиотека журнала «Приокские зори») — музыкально-поэтическое и публицистическое (редактором обоих является Сенин Сергей Владимирович)***. Серии книг занимают уже несколько полок в редакционном книжном шкафу: «Библиотека журнала “Приокские зори”» насчитывает около 60 наименований, «Приложение к журналу “Приокские зори”» — около 40. Премии «Левша» уже 8 лет. Ежегодно 4—5 лучших авторов журнала становятся лауреатами премии и получают ее диплом, медаль и удостоверение к ней.

Я. Ш. Нашим читателям, безусловно, будет интересно узнать, чем Алексей Яшин сейчас занимается как писатель и ученый. Не могли бы Вы немного рассказать об этом?

А. Я. Только что я издал новый роман «Женщины в человейнике» и работаю над 16-м томом своей научной серии книг «Живая материя и феноменология ноосферы». Этот том называется «Апология человека». Также приступил к серии рассказов.

Я. Ш. Коротко и ясно, однако сколько труда и сил души стоит за этим, особенно в наше сложное время. Скажите, раз у нас уже зашел разговор на эту тему, каковы Ваши взгляды на современность?

А. Я. Взгляд на современность — достаточно пессимистический, ибо живем мы сейчас «на взлете» глобализации, которая всем качествам человека предпочитает инстинкт частнособственничества. А ведь жадность — всякому горю начало,— учит народная мудрость. Все же остальные качества, в первую очередь традиционную христианскую мораль, глобализация нивелирует до категории «мораль по вызову», что есть уравнивание в правах добра и зла. Поэтому главной задачей современного русского литературного процесса является отстаивание традиционной морали и нравственности.

Я. Ш. Исходя из сказанного Вами, поясните, пожалуйста, нашим читателям, какова на Ваш взгляд конкретная роль литературы в данное время?

А. Я. Литература всегда должна выражать интересы твоего народа, будучи, в то же время, и общепонятной и нужной любому человеку Земли. Еще В. Г. Белинский учил: «Только та литература есть истинно народная, которая, в то же время, есть общечеловеческая; и только та литература есть истинно человеческая, которая, в то же время, есть и народная. Одно без другого существовать не должно и не может»*. К тому же современная литература не должна позволить, в силу своих возможностей, совсем увести себя из культурного обихода. Этой цели и служит журнал «Приокские зори» и его альманахи.

Я. Ш. Алексей Афанасьевич, мы говорили, что «Приокские зори» стал международным журналом. В чем это проявляется?

А. Я. У нашего журнала обширные международные связи с авторами из Украины, Белоруссии, Казахстана, Израиля и других стран ближнего и дальнего зарубежья. В частности, крепкое сотрудничество с Белорусским литературным союзом «Полоцкая ветвь», выходят «белорусские номера» «Приокских зорь». Мы проводим всероссийские и международные дискуссии по актуальным вопросам современной литературы. Так, например, это дискуссия «По проекту “Манифеста нового русского критического реализма”», «”Бумажная” и “компьютерная” литература в свете психолингвистики (аналоговое и цифровое мышление)», «Не хватит ли “сбрасывать Пушкина с корабля истории”? (Что нам следует взять из русской литературы советского периода)», «”Герой нашего времени” в оцифрованном человейнике» и многие другие**. Мы единственный журнал в России и мире, который проводит такие дискуссии.

Я. Ш. В №3, 2018 «Приокских зорь» мы читали два некролога. Жизнь и смерть, как всегда, идут рядом. Много ли было потерь соратников и постоянных авторов за последние годы?

А. Я. Да, Вы правы: как и смерти нет там, где отсутствует жизнь, так и жизни нет без смерти. За последние годы у нас было много горестных и невосполнимых утрат: Владимир Мирнев (был первым президентом Академии российской литературы), члены редколлегии: Наталья Квасникова и Ирина Кедрова; Виктор Пахомов (долгое время был зам. главного редактора), Лев Дуров, Наталья Парыгина (долгое время была постоянным членом редколлегии), Игорь Нехамес (до скоропостижной кончины в августе этого года — президент Академии российской литературы и член редколлегии) и Валерий Ганичев (до февраля 2018 года — председатель Правления Союза писателей России, член редколлегии журнала) ушли в мир иной. Все они были и активными авторами «Приокских зорь».

Я. Ш. Возвращаясь к озвученному Вами, Алексей Афанасьевич, принципу коллективизма, журнал ведь не является «одним в поле воином», в одиночку всегда было тяжело, тем более в наше сложное время, наверняка ему предоставляется помощь другими участниками литературного процесса и не только?

А. Я. Это так. Большую организационную помощь журналу оказывает Союз писателей России, в частности его новый Председатель правления Николай Федорович Иванов. То же можно сказать и об Академии российской литературы в лице ее Президентов, а также информационной службы, работающей в Интернете, это неустанные труженики, пропагандисты АРЛ и нашего журнала — Евгений Маркович Скоблов и Ольга Геннадьевна Карагодина*. Тульский государственный университет тоже помогает — печатает «бумажные» экземпляры по заказам авторов.

Я. Ш. А родное, Тульское отделение Союза писателей России?

А. Я. Наши взаимоотношения с Тульской писательской организацией СПР похожи на отношения хороших сами по себе, но не дружащих друг с другом соседей. Причем, с нашей стороны неоднократно делались шаги по изменению этого статус кво. Однако по причинам, о которых можно только гадать, «воз и ныне там». Жаль, конечно... Но, как сказал Фридрих Ницше, «То, что не убивает нас, делает нас сильнее!»

Я. Ш. Алексей Афанасьевич, не будем заканчивать на грустной ноте. Думается, и это поправимо. У такого пассионарного и талантливого человека, как Вы, и у такого замечательного журнала, как «Приокские зори», все главное еще впереди. Благодарю Вас, Алексей Афанасьевич, за интересную и познавательную беседу, из которой читатели и будущие авторы извлекут много для себя важного. От своего имени и от имени членов редколлегии и сотрудников редакции желаю Вам и нашему журналу закономерных дальнейших достижений!

Валентин ОГНЕВ

г. Щекино Тульской области

Родился в 1956 г. в д. Вишневая Становлянского р-на Липецкой обл. По образованию юрист. Полковник милиции в запасе. Награжден правительственными и ведомственными медалями. Занимается изучением истории населенных пунктов Становлянского р-на Липецкой обл. и Ефремовского р-на Тульской обл. Проводит генеалогические исследования по своему роду. Исследования Огнева Валентина Михайловича призваны помочь расширить знания о родном крае, увидеть его в общем ходе истории, ощутить свою связь с прошлым и настоящим страны. Им подготовлены и в районных СМИ Тульской и Липецкой обл. напечатаны 12 работ по краеведческой тематике. Был участником IV Областной генеалогической выставки «Тульские родословия. История и современность» по теме «Родословная Огневых». Является автором книг: «Храм Казанской Божией Матери села Ламское», изданной в 2010 г., «Край родной дикого поля», изданной в 2011 г. Принимал участие в проекте «Синодики Тульской губернии. Ефремовский уезд». В сборниках № 2 — 2014 г., №№ 3,4 — 2015 г. «Областные церковно-краеведческие чтения при Тульской Духовной семинарии» напечатаны работы на православную тематику. Участник международного конкурса эссе «Я горжусь подвигом отцов, дедов, прадедов», посвященного 70-летию Великой Победы и 50-летию учреждения почетного звания «Город-герой». В книге воспоминаний и размышлений поколений «Мы помним!..», вышедшей в 2015 г. напечатана работа Валентина Михайловича «Увековечим память»; и в этом же году издана книга «Край родной. Великая Отечественная война». В 2016 г. вышла из печати книга «Край родной. От Смутного времени…», а в 2017 — «Край родной. с. Ламское. Голицыны».

ТУЛЬСКАЯ ЗЕМЛЯ И ОПТИНА ПУСТЫНЬ.

СХИАРХИМАНДРИТ КСЕНОФОНТ

Различные жизненные и исторические обстоятельства связали Тульскую землю и Оптину Пустынь. Одним из таких обстоятельств является то, что жители различных сословий Тульской губернии шли в Оптину Пустынь, чтобы нести в монастыре монашеское служение.

При посещении монастыря Введенская Оптина Пустынь в храме в честь Казанской иконы Божией Матери обращает внимание захоронение в левом приделе настоятеля Оптиной Пустыни архимандрита Ксенофонта. На надгробной плите имеется надпись: «На сем месте погребено тело настоятеля обители Архимандрита Ксенофонта в мире купеческого сына Василия Ивановича Клюкина из г. Ефремова Тульской губернии. Скончался 30 августа 1914 года 67 лет от рождения. Настоятелем сей обители был 15 лет. В монастыре провел 45 лет. Поступил в сию обитель 1 ноября 1866 года. Вечная ему память».

И что же известно о архимандрите Ксенофонте — уроженце Тульской земли города Ефремова?

О его жизненном пути в монастыре кратко описывается в различных источниках. Архимандрит Ксенофонт,— в миру Василий Иванович Клюкин, купеческий сын. Родился Василий Иванович в г. Ефремове Тульской губернии.

После поступления в обитель 1 ноября 1866 года, определен в число братства Оптиной Пустыни только 13 октября 1869 года.

В первые годы нахождения в монастыре Василий Иванович нес послушание на кухне, в погребах, в просфорной, при рухлядной, заведовал братским бельем. Пострижен в рясофор 21 декабря 1869 года, а в монашество пострижен 19 июня 1876 года. По происшествии чуть более четырех лет, 30 сентября 1884 года его рукоположили в иеродиакона. С 18 октября 1890 года отца Ксенофонта утвердили указом Калужской духовной консистории казначеем, а 21 ноября 1890 года он был посвящен в священный чин иеромонаха.

9 июля 1899 года проводились выборы нового настоятеля монастыря. Одной из кандидатур был иеромонах Ксенофонт. Большинством голосов старшей братии он был избран, а в августе 1899 года утвержден в должности настоятеля Оптиной Пустыни с возведением в сан игумена. 2 мая 1900 года назначен благочинным монастырей Калужской епархии и 14 апреля 1904 года возведен в сан архимандрита.

В начале 1900-х годов в монастыре находилось около трехсот человек. Было большое хозяйство. В обители было два странноприимных дома, в которых братия принимали и кормили в течение года несколько десятков тысяч богомольцев и странников. На дорогу многие из них снабжались обувью, одеждой, деньгами. При монастыре находилась больница для бесплатного лечения братии и окрестных жителей.

20 декабря 1907 года неустановленными преступниками были убиты два рясофорных монаха. В июне 1909 года произошел сильный разлив реки Жиздры. Это обернулось большими убытками для монастыря. Во время разлива были разрушены мельничные плотины, затоплены луга, уничтожены посевы и огороды. Имея слабое сердце и испытывая большие нагрузки, отец Ксенофонт тяжело заболел. В 1910 году он перенес операцию. Очень сильно на него повлияла «оптинская смута». Группа тщеславных монахов, при поддержке некоторых светских лиц, начиная с 1910 года, постоянно писали жалобы епархиальному начальству и в Св. Синод. Целью доносчиков было получение начальствующих должностей и смена руководства монастыря. Архимандрит Ксенофонт, на основании прошения по болезни, 1 января 1912 года был уволен от должности благочинного мужских монастырей. В сентябре выезжал в отпуск по состоянию здоровья, в котором находился до апреля 1913 года. Умер архимандрит Ксенофонт 30 августа 1914 года. Отпевание прошло 2 сентября. Отпевание возглавлял епископ Михей (Алексеев). По желанию братии архимандрит Ксенофонт был захоронен в Казанском храме. На могиле была установлена белая деревянная гробница. В начале 2000-х годов установили мраморную гробницу.

Отец Ксенофонт имел много наград. Удостоен набедренника 15 октября 1891 года, получил благословение Св. Синода от 14 мая 1896 года. 4 июня 1896 года награжден наперстным крестом, а 6 мая 1902 года — орденом св. Анны 3-й степени. Преподано благословение Св. Синода в 1906 году, и в этом же году 14 мая удостоен медали Красного Креста. Награждался архимандрит Ксенофонт орденами св. Анны 2-й степени 6 мая 1907 года и 6 мая 1910 года св. Владимира 4-й степени.

В отрывочных сведениях об оптинских подвижниках говорится, что он был строгим подвижником, монахом святой жизни, известен как нестяжатель, щедро жертвовавший нуждающимся. Из воспоминаний митрополита Вениамина (Федченкова), посещавшего Оптину Пустынь в бытность свою архимандритом, ректором Тверской духовной семинарии: «Вместе с этими монахами мне вспомнился и отец игумен монастыря. Я теперь забыл его святое имя — может быть, его звали Ксенофонт. Это был уже седовласый старец с тонкими худыми чертами бледного лица. Лет около семидесяти. Мое внимание обратила особая строгость его лица, даже почти суровость. А когда он выходил из храма боковыми южными дверями, то к нему с разных сторон потянулись богомольцы, особенно — женщины. Но он шел поспешно вперед, в свой настоятельский дом, почти не оглядываясь на подходивших и быстро их благословляя. Я не посмел осудить его: слишком серьезно было лицо его. Наоборот, я наполнился неким благоговейным почтением к нему. Этот опытный инок знал как с кем обращаться. И вспоминается мне изречение святого Макария Великого, что у Господа есть разные святые: один приходит к Нему с радостью, другой — в суровости, и обоих Бог приемлет с любовью».

В книге И. М. Концевича «Оптина пустынь и ее время» архимандрит Ксенофонт при личной порядочности характеризируется как настоятель несколько слабоватый. Но в биографическом справочнике «Насельники Оптиной пустыни XVII — XX веков» иеромонах Платон (Рожков) указывает, что это можно только связать с кадровыми назначениями в обители, но в целом отец Ксенофонт был хорошим и авторитетным настоятелем. И он приводит слова преподобного Варнософия, находившегося в Манчжурии и узнавшего о болезни настоятеля: «Да сохранит Господь возлюбленного отца игумена Ксенофонта. Страшно подумать, что будет Оптина при другом игумене, без традиций…».

А что известно о его жизни, о его семье в городе Ефремове Тульской губернии, т. е. по месту его рождения?

Повторюсь, архимандрит Ксенофонт — в миру Василий Иванович Клюкин. Родился Василий в г. Ефремове Тульской губернии, в семье купцов. Купец по словарю Ефремовой означает: лицо, ведущее частную торговлю, владеющее торговым предприятием. Человек, желающий стать купцом, шел в земскую управу и сообщал, что он хочет быть оным — по-современному предпринимателем без образования юридического лица. Объявлял капитал — количество денег в обороте. Само собой, платил налог с оборота. Он мог быть крестьянином, мещанином. Казаки только не были купцами. Они были «торговыми казаками». Купцы третьей гильдии (этот разряд купеческого сословия встречался до конца XIX века) могли вести лишь мелкую торговлю, содержать трактиры и постоялые дворы, заниматься ремеслом. Статус купца не передавался по наследству и не был даже постоянным при жизни.

Тема купеческой жизни в старинном городе Ефремове Тульской губернии изучена не в полной мере, а о купцах Клюкиных имеются только единичные упоминания. По документам Тульского государственного архива восстановим отдельные моменты из жизни семьи Клюкиных.

Определенные сведения о купцах Клюкиных получены из ревизских сказок, исповедных ведомостей церквей и других источников. Эти сведения, конечно, не в полном объеме могут охарактеризовать Клюкиных, но уже можно понять, какие складывались обстоятельства в семье и какое положение их было в обществе.

17 октября 1795 года в казенную палату городской голова города Ефремова ефремовский купец Никита Елисеевич Болотов подавал ревизскую сказку на ефремовских купцов 3-й гильдии. Среди списков купцов значилась и семья Клюкиных во главе с Кондратием Михайловичем 1725 года рождения, прапрадедом схиархимандрита Ксенофонта. В документе в отношении Кондратия Михайловича сделана пометка, что он записан в сказке мещан. В переписи мещан 1795 года города Ефремова также внесена запись: «Кондратей Михайлов сын Клюкин, 57 лет. Умре в 792 году». Переход в сословие мещан Кондратия Михайловича был связан с условиями членства в купеческой гильдии. Но купеческое дело отца, продолжает его сын Абрам, который объявляет за 1794 год капиталы в сумме 1010 рублей. А за 1795 год капитал был объявлен уже в сумме две тысячи рублей. С этих и последующих сумм Абрам Кондратьевич, объявляя капитал, уплачивал гильдейский сбор и числился в гильдии купцов. Значит, купеческое дело на данный период у него развивалось, т. е. он успешно вел торговлю. И в 1798 году Абрам Кондратьевич Клюкин уже являлся городским головой города Ефремова.

Православные таинства семья купцов Клюкиных совершала в Никольской церкви города Ефремова. Об этом говорит духовная роспись за 1798 год. В росписи указана семья Клюкиных в количестве 13 человек, во главе которой стоял Абрам Кондратьевич.

Абрам Кондратьевич Клюкин 1748 года рождения был женат на жительнице города Ефремова Анне Яковлевне. Можно предположить, что она была из купеческой семьи, так как купцы в основном женились на женщинах своего сословия. В семье у них было четыре сына: Захар, Сергей, Петр, Семен и две дочери: Мария и Мавра. Абрам Кондратьевич Клюкин являлся прадедом, а его сын Петр 1779 года рождения дедом отца Ксенофонта.

Дочь Абрама Кондратьевича Мария была выдана замуж за ефремовского купеческого сына Якова Титова. Женатыми были и сыновья Захар и Сергей. Захар женился на Аграфене Васильевне Володиной, купеческой дочери. У них был сын Максим и дочь Александра. В этой же переписи семьи Клюкиных у Сергея указана жена Дарья Андреевна, «взятая города Ефремова Соборной Троицкой церкви Протопопова дочь».

В переписи купцов города Ефремова, отдельной семьей, записан и Вукол Кондратьевич Клюкин с женой Марьей Евдокимовой. В 4-й ревизии Вукол был записан ошибочно как Николай. В отношении него имеется запись, что Вукол Клюкин в 1795 году числился в купечестве с объявленным у него капиталом 1005 рублей на будущий 1796 год. Но указом от 23 июня 1794 года капитал у него не объявлен. На основании этого, резолюцией городского магистрата от 9 июля 1795 года Вукол Кондратьевич со своим семейством записан в мещане и занесен в перепись мещан г. Ефремова. Значатся они в списках мещан и в ревизской сказке города Ефремова 1816 года.

В 1816 году во главе купеческого семейства Клюкиных стал Сергей Абрамович Клюкин. Его отец Абрам Кондратьевич, старший брат Захар Абрамович и жена Дарья Андреевна умерли. Совместно с Сергеем Абрамовичем проживала его мать Анна Яковлевна, семья младшего брата Петра Абрамовича. Петр был уже женат на второй жене Марфе Васильевне и у них от совместного брака было двое детей: дочь Вера и сын Абрам. Проживал с ними и сын от первого брака Алексей. В состав семьи Сергея Абрамовича входили также члены семьи умершего старшего брата Захара жена Аграфена Васильева, их сыновья: Максим с женой Авдотьей Гавриловной, Николай, Матвей и Алексей. Таким образом, можем сказать, что купеческая семья Клюкиных, где проживал прямой предок будущего настоятеля Оптиной Пустыни, в середине второго десятилетия 19-го века была немалая и состояла из 13 человек. Период жизни купцов Клюкиных с 1816 по 1834 годы обозначился следующими известными событиями. Умерла Анна Яковлевна, мать Сергея Абрамовича и Петра Абрамовича. В 1826 году умер в семье Петра Абрамовича сын Абрам. Но за указанный период в его семье родилось трое детей. Это сын Иван и две дочери: Надежда и Любовь. Сын Петра Алексей женился на женщине по имени Екатерина (1813—†?) (другие данные в документах не встречаются). У них родились две дочери: Александра и Юлия.

В сентябре 1817 года Петр Абрамович берет в оброчное содержание мукомольную мельницу, принадлежащую городскому обществу г. Ефремова. Мельница, с прилегающим к ней огородом, выше плотины лугом, строениями и лазинником по контуру, была расположена на речке Уродовка, на землях г. Ефремова. Разрешение на содержание мельницы купцу П. А. Клюкину было выдано городской думой сроком на 10 лет. Оброк в думу составлял двадцать пять рублей в год. 15 сентября 1827 года срок использования мельницы купцом Клюкиным истекал и мельница была выставлена на торги. Торги в июле 1827 года выиграл Петр Абрамович. Мельницу он мог использовать еще 4 года с уплатой налога 215 рублей в год.

Старший брат купца Петра Абрамовича Клюкина, Сергей Абрамович «по учиненному разделу выбыл особым семейством в 1817 году в купечество оного ж города». Отдельно занимались купеческим делом и племянники Сергея Абрамовича: Максим, Николай, Матвей и Алексей, дети умершего Захара. Это было связано с Указом Правительствующего Сената от 28 февраля 1809 года. Таким образом, Сергей Абрамович, Петр Абрамович и дети умершего Захара Абрамовича числились в раздельных капиталах и раздельно платили гильдейские сборы, занимаясь предпринимательством. Так купец Сергей и купеческий сын Алексей Клюкины в 1825 году выиграли торги на содержание двух трактиров в г. Ефремове. От содержания этих трактиров отказались бывший купец Василий Толстухин и купеческий сын Николай Краснобаев. Результаты этих торгов были утверждены городской думой 3 февраля 1826 года со взносом акциза за 1-й трактир 350 рублей и за 2-й — 345 рублей в год.

В одном из источников за 1826 год встречаются документы о якобы неблаговидных поступках Петра Абрамовича и его жены. Суть дела в следующем. В семье Клюкиных проживала крепостная девка Любовь Архипова купца Ильина для обучения рукоделью. Она обратилась в полицию о том, что якобы ее подвергают избиению и издеваются над ней Петр Абрамович и его жена, и просила защиты от них. В связи с этим крепостную Любовь Архипову направили проживать к купцу Ильину, ее хозяину. А в отношении купца Клюкина городничий направлял письмо Тульскому гражданскому губернатору. В письме он сообщал об обращении крепостной Любови Архиповой об якобы избиении ее купцом Клюкиным и его женой. Какие меры были приняты в отношении Клюкиных, в документах источника не указано. Но ни в одном из документов не указывается конкретно факт избиения крепостной девки Ильина. Поэтому мы не можем сказать о подтвержденных избиениях и издевательствах семьей Клюкиных крепостных.

В документах переписи 1850 года указывается, что в 1845 году умер Петр Абрамович, а его сын Алексей в 1842 году из купцов был переведен в мещанство. Ефремовским 3-й гильдии купцом в переписи значится Иван Петрович, сын умершего Петра Абрамовича, отец архимандрита Ксенофонта. Иван был женат на Марии Федотовне. У них было два сына: Александр семи лет и Василий пяти лет. Из этого документа мы видим, что в семье Ивана Петровича Клюкина в 1845 году родился сын Василий, будущий настоятель Оптиной Пустыни и благочинный монастырей Калужской епархии.

Наступает 1857 год. Вновь проводится перепись населения. Иван Петрович Клюкин подает ревизскую сказку. В данном документе значится он с женой и двумя подросшими сыновьями Александром и Василием. Но значится семья по мещанскому сословию. Из этого следует, что Иваном Петровичем не были уплачены гильдейские сборы и он был переведен из купцов в мещане. На момент проведения переписи Василию было 12 лет.

Из ревизских сказок усматривается, что Василий родился в 1845 году. Указана данная дата в Википедии и некоторых других источниках. В книге «Жизнеописания почивших скитян. (Скитское кладбище в Оптиной Пустыни) записано: «… поступил 1 ноября 1866 г., 20 лет». Согласно этому источнику год рождения Василия — 1846. Для уточнения даты рождения Василия был изучен ряд метрических книг Николаевской церкви г. Ефремова.

При просмотре метрической книги о родившихся Николаевской церкви г. Ефремова за 1845 год, запись о его рождении отсутствует. Нет записи о рождении в метрической книге и за 1844 год. Но за 1846 год имеется запись № 7 мужского пола в метрической книге о родившихся Николаевской церкви города Ефремова Тульской губернии. Василий родился 26 января 1846 года. Родители ефремовский 3-й гильдии купеческий сын Иван Петрович Клюкин и законная жена его Мария Федотовна, оба православные. Крещен 26 января 1846 года причтом Николаевской церкви: протоирей Андрей Флиоров, с диаконом Василием Ляпидевским, дьячком Прокопием Погожевым и пономарем Иваном Каменским. Восприемники: Ефремовский 3-й гильдии купеческий сын Захарий Спиридонович Юрцев и жена Ефремовского 3-й гильдии купца Надежда Петровна Шарова. Исходя из данного документа, дата рождения Клюкина Василия Ивановича, будущего схиархимандрита Ксенофонта, 26 января 1846 года.

Совершать православные таинства семья Ивана Петровича Клюкина продолжала в Никольской церкви города Ефремова. Церковь располагалась на ул. Площадной (в настоящее время ул. Комсомольская). В исповедальной ведомости церкви 1862 года записана семья мещанина Ивана Петровича Клюкина с женой и двумя сыновьями. Но в исповедальной ведомости 1864 года семья Клюкиных числится уже как купеческая. Значит, Иван Петрович занимается предпринимательством, уплачивает гильдейские сборы, и семья переведена в купеческое сословие.

Семью Клюкина Ивана Петровича покидает младший сын Василий. Он не продолжает дело отца, а уходит в монастырь Оптина Пустынь. В монастырь Василий поступил 1 ноября 1866 года. Причина, побудившая его уйти в Оптину Пустынь, настоящим исследованием не выявлена. Но одной из главных причин ухода в монастыри, являлась неудовлетворенность мирской жизнью. Василий Иванович Клюкин был определен в число братства Оптиной Пустыни 13 октября 1869 года. Придя в монастырь, Василий Иванович Клюкин — отец Ксенофонт, посвящает свою жизнь служению Богу.

Использованы источники Тульского государственного архива:

1. ф. 3 оп. 1 дд. 241, 243; 2. ф. 3 оп. 15 дд. 697,703, 709; 3. ф. 90 оп. 1Т4 д. 3264; 4. ф. 90 оп. 1Т4 д. 4118; 5. ф. 90 оп. 1Т7 д. 6278; 6. ф. 368 оп. 1 д. 47; 7. ф. 369 оп. 1 д. 29; 8. ф. 370 оп. 1 д. 25; 9. ф. 371 оп. 1 д. 32; 10. ф. 373 оп. 1 д. 13; 11. ф.1770 оп. 1 д. 481

Литература:

1.Насельники Оптиной пустыни XVII — XX веков: биографический справочник /сос., вступ. статья иером. Платона (Рожкова).— Козельск: Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина Пустынь, 2017.—808 с.

2. Схиархимандрит Ксенофонт (Клюкин), гл. III «Подвижники благочестия Оптиной Пустыни», Иулиания (Самсонова), мон., сост., Оптинский патерик, Саратов: Изд-во Саратовской епархии, 2006.

3. Жизнеописания почивших скитян. (Скитское кладбище в Оптиной Пустыни).— Введенский ставропигиальный монастырь Оптина Пустынь, 2010.— 272 с.

4. Областные церковно-краеведческие чтения при Тульской Духовной семинарии: Сборник статей: Вып. 3 / Ред.-сост. М. А. Михалева.— Тула: Аквариус, 2015.— 80 стр.

Сергей ОВЧИННИКОВ

г. Щекино Тульской области

Родился возле Ясной Поляны в Тульской обл. в 1963 г. Окончил медицинский институт, жил в Калининградской области, Рязани, под Владимиром, в Тольятти, с 1991 г. — на родине. Публикуется в журналах, альманахах, «Литературной газете», во всероссийской антологии современной прозы и поэзии «Наше время». Автор нескольких книг прозы и афоризмов. Лауреат областной премии им. Л. Н. Толстого в категории проза (2011) и премии «Золотое перо Тулы» (2011). С 2001 г. издает и редактирует литературный альманах «Тула».

ПО ДОРОГЕ В ЕФРЕМОВ

Тем летом выпала нам дорога в ефремовские Черкассы к домику оптинского схимника Павла Драчева. Я долго сговаривался с разными людьми, выбирая для путешествия день и компанию, но решил ехать вдвоем с монахом Даниилом, священником сельской церкви в Жемчужниково, преподавателем литургики в Тульской семинарии. Выезжали рано, Даниил не успел позавтракать и зарядить телефон. Он был в походной синей рясе, из-под которой выглядывали спортивные брюки, старенькие сандалии. В пути монах, не теряя времени, сразу заговорил о деле. Положив рядом с ним диктофон, сам глядя на дорогу, я думал о той части тульской истории, которая долго ускользала от моего внимания.

— В то время гонений священники вообще были высокой морали! А старцами были те, кто и среди них выделялись нравственностью,— как всегда энергично, чуть торопясь, говорил Даниил.— И появилась разом плеяда знаменитых старцев, которые, как благоухающие маргаритки, зацвели в Господнем саду: оптинцы схиигумен Павел Драчев и Севастиан Карагандинский, игумен Кукша Одесский, Самсон Сиверс в Москве, схиигумен Савва из Псково-Печерского монастыря, духовник Троице-Сергиевой лавры архимандрит Кирилл Павлов, Иосиф Почаевский… Благодаря этим старцам православие на русской земле выстояло, а затем обрело ту мощь, которую имеет сегодня. На тульской земле старцы чаще селились возле Ефремова, во многом благодаря ефремовскому благочинному отцу Герману…

Август в том году выдался знатным — после июля дожди почти совсем прекратились, отменно вызрели ячмень и пшеница, картофель и кукуруза, яблони же в садах буквально ломились от щедрого урожая. Земля наша, перестав пустовать, кормила свой народ, как в стародавние времена. Русское крестьянство, почти исчезнув при Ельцине, чуточку окрепло. Явилось много успешных фермеров, задышали полной грудью сохранившие землю колхозы, совхозы — в наших краях «Новая жизнь» и «Лазаревское». В поселке Лазаревском Даниил и его духовные дети построили церковь, теперь мы ехали мимо ухоженных полей этого хозяйства — на душе у меня было спокойно и радостно. Машина для путешествий, с фотографиями Самсона Сиверса и Амвросия Оптинского под лобовым стеклом, летела на юг от Тулы по трассе Москва — Крым, перекрытой на границе украинскими самостийщиками. Дорожные указатели «Симферополь» и «Харьков» четыре года назад заменили на табличку «Белгород», мы уже стали привыкать к нашей раздельности, хотя еще пять лет назад мысль об этом показалась бы сумасшествием.

— Одним из самых ярких православных старцев страны в хрущевское время был Павел Драчев,— продолжал Даниил, не обращая внимания на скорость, я отмечал про себя это, потому что мой друг Тимур Зульфикаров обычно требовал ехать не быстрее восьмидесяти.— После ссылок и гонений отец Павел Драчев оказался в Ефремовском районе, в селе Туртень, где у него сложились хорошие отношения с директором тамошнего совхоза. Этот человек тайно помогал батюшке. Народ быстро раскусил, какой Павел духовный, благодатный батюшка, и люди к нему ездили толпами — тайно и явно. Хрущевской власти это не понравилось, однажды они подогнали к храму в Туртени пожарную машину и брансбоями стали выгонять людей из церкви. Батюшка тогда закрылся в алтаре, испугался, у него было сильное потрясение. Вскоре совхозный директор сказал Павлу, что на днях за ним придут, арестуют. Господь вразумил старца скрыться. На несколько лет он вместе с келейниками уехал в Караганду — к Севастиану Карагандинскому, который вместе с Павлом был в Оптиной монахом...

Наша машина свернула с трассы Москва — Белгород на Ефремов. Вдоль этой второстепенной дороги на обочинах мало полицейских радаров и можно было еще разогнаться. Стрелка спидометра колебалась около 140, воздух ревел за приспущенным стеклом упруго приседающей в понижениях дороги машины, мимо летели указатели знакомых деревень — Царево, Липово… Я прислушивался к скрытой мелодии жизни, стараясь уловить ее энергетику, предчувствовать будущее. По всему выходило, что в ближайшие месяцы в Центральной России будет спокойно, хотя окружающий нас мир грохотал от ненависти — в Сирии, на Украине, Донбассе. Сильные армии защищали Россию и Китай от бомбежек, ведь Москва и Пекин сбрасывали долговые бумаги США, закупали золото, нанося этим удары по доллару. Именно за это повесили Саддама Хусейна и растерзали Муаммара Каддафи, вбомбив их страны в средневековье. Но Россия, слава Богу, не Сирия и не Ирак, бомбить Москву наши «партнеры» пока опасались, ограничиваясь санкциями, тихой войной. Десять — пятнадцать тысяч жителей России, по моим подсчетам, сгинуло в последнюю зиму от молниеносной пневмонии, вызванной странным, синтетическим вирусом, которым от человека заражались даже куры и кошки. Удивляться не приходилось, Россия была окружена бактериологическими базами «партнеров», как бродячая собака блохами. В Шереметьево и Домодедово чуть ли не каждый день изымали у прилетающих подозрительных пассажиров вирусы и бактерии в спреях и ампулах.

Но все же эти потери были для российских народов малозаметны после чудовищных жертв русских войн и революций ХХ века. В Первую мировую и Гражданскую, при раскулачивании, расказачивании, в голод 1933—1934 годов, во Второй мировой, в результате распада СССР и правления Ельцина люди русского мира погибали миллионами. В августе 2018-го горожан больше волновали мирные проблемы — куда поехать отдыхать, где подлечиться, как найти хорошую работу. Богатые думали как сохранить накопления, а бедные — как дожить до все отодвигающейся пенсии. Города России полнились дорогими машинами, в пригородах строились огромные дома, похожие на былые помещичьи усадьбы, в полях работали новые комбайны, дороги оказались подновлены и вдоль них на табуретах привычно стояли банки с медом и молоком, ведра с яблоками и картошкой. Мотор страны, несмотря на тихую войну, работал мощно и ровно, я пытался осознать прошлое, чтобы не ошибиться в настоящем и будущем. Тем летом много думал о революции, Гражданской войне, социализме ленинского, сталинского и хрущевского толка, о причинах распада СССР, потому я спросил монаха, отклоняясь от волнующей его темы:

— Так почему распался Союз, как думаете?

— Потому что страна ушла от Бога! — Даниил ни секунды не сомневался.— Даже язычники не удумывали разрушать алтари своих идолов, а русский человек покусился на храмы истинного Бога, Святой Троицы, наивно уверовав, что Бога нет! А ведь атеизма в природе не существует, отвержение Бога — это вера в свой маленький ум! В свой маленький горделивый ум, который в сравнении с огромным разумом Господа похож на песчинку! А помрачил русских людей лукашка, тангалашка, который и впихивает людям идею, что Его нет. Когда люди в это верят, можно им внушить, что горделивые богоборческие мысли — это их собственные размышления. Но это не совсем так. Ведь первым возгордился ангел Денница! И первая революция где была? На Небе! А затем он сделал ее в умах людей в раю. Но революция всегда пожирает своих детей. Так было и с французской, и с русской. Как безвременно погибли Робеспьер и Марат, так же погибли Свердлов, Ленин, Троцкий, Дзержинский, Фрунзе. Говорят про евреев в революции, но Троцкий преследовал не только русских людей, он участвовал в гонениях и на евреев, сам принадлежа к этой нации! Это же безумие! А еще русский человек взял на себя страшный грех цареубийства! Мы все в стране братья и сестры, значит, убивали царя наши дальние родственники — на нас тоже кровь царя и его детей! Надо покаяться, вытащить Ульянова из мавзолея, чтобы он не сквернил Красную площадь, у нас там святые лежат в Кремле!

Стремительно плыли назад придорожные деревни, поля желтого цвета с еще не перепаханной стерней, машина обгоняла продуктовые фуры, трактора, комбайны — спустя полчаса мы уже мчались по Ефремовской земле.

Сельцо Офремов основали еще в 1637-м — именно тогда земли южнее Тулы начали активно осваиваться русскими. В этом году царь Михаил Федорович приказал в очередной раз реконструировать и обновить древнюю тульскую засечную черту — русский «Пояс Пресвятой Богородицы». К подновленным тульским засекам начали прибавлять деревянные остроги и земляные бастионы укрепленных сел, стрелецких выселок, пушкарских слобод — с земляными, дубовыми укреплениями, пушками… Тогда и построили, в числе прочих, Офремовское городище, по имени некоего Офрема, который на «диком поле» тут первым закрепился. Стояло городище на окраине Офремова леса, от которого сейчас ничего не осталось, на берегу реки Красивая Меча. Ныне она мелкая, в ней много бродов и перекатов, зато есть, действительно, красивые скальные участки на берегах. Но тогда река была гораздо полноводнее, по ней на лодках возили хлеб. До середины 17-го века земля эта была ничейной — территория «дикого поля», по которому сновали шайки грабителей, в основном крымских татар. Древняя Тула веками прикрывала от них подступы к Москве с юга, находясь на большой «посольской» дороге, которую иногда называли «Муравский шлях». По этому «травяному» шляху двигались навстречу врагам русские отряды, ездили телеги крестьян, обозы торговцев, шагали паломники, в каретах плыли цари, дипломаты...

Деревянная Тула не один раз сжигалась врагами дотла и потому к 1520-му году на берегу Упы построили тульский каменный кремль, внутри него находились храмы и «осадные дворы» — особые избы с оборонными запасами. Хотя бы часть мужчин могла укрыться здесь в случае опасности, а старики, женщины и дети при набегах уходили на север, прятались среди болот и дремучего леса. В мирное время вокруг кремля заново отстраивались ремесленники — оружейники, самоварщики, замковых дел мастера…

Тульский кремль враги испытали на прочность почти сразу же — в 1552-м он выдержал многодневную осаду крымского хана с армией в 30 000 человек. В 1596-м году случился новый большой татарский набег: «Воеваху те места и разоряху и многих людей побиша и села и деревни многие пожогша, дворян и детей боярских с женами и детьми и многих православных крестьян в полон поимша и сведоша» — так написано в летописях. Но и кроме татар было кому потревожить Тулу. В 1605-м город открыл ворота кремля Лжедмитрию. В 1607-м — повстанцам под управлением Болотникова. Четыре месяца они здесь в кремле оборонялись. Чтобы их выкурить из тульского кремля, московские войска Василия Шуйского построили плотину на Упе чуть ниже по течению, река разлилась, и тонущие бунтовщики сдались. Приходили в Тулу отряды Болотникова и Лжедмитрия не просто так — всем требовалось тульское оружие. Да и в самой Туле были сильны, как сейчас говорят, «протестные настроения», ведь город был близок к «бунташному» Дону. Когда в 1707-м году на Дону поднялось очередное восстание — под руководством Кондратия Булавина,— туляки поддержали бунтующих, вокруг Тулы запылали помещичьи усадьбы. В 1762-м началось восстание крестьян в Епифани, затем туляки ждали Пугачева… Несправедливое жизнеустройство в стране мучило русских веками, не нужно с затуманенными глазами рассуждать на тему «Россия, которую мы потеряли» — Октябрьская революция возникла не на пустом месте.

Но это другая тема. Что же касается татар и «дикого поля» — оружейная Тула внесла большой вклад в русские победы. Во многом благодаря тульским пушкам и пищалям русские войска стали побеждать татар: степным всадникам, вооруженным устаревшими луками, саблями, трудно было взять крепость, из которой по их конному строю били пушечной картечью. Судьбоносная битва при Молодях в августе 1572-го завершилась победой русских войск благодаря тому, что татар заставили штурмовать передвижную крепость русских, вооруженную пушками и пищалями, тогда еще импортными.

В этой не слишком известной битве, по значению почти равной Куликовской, в 50-ти верстах южнее Москвы сошлись отряды Михаила Воротынского и Дмитрия Хворостинина с татарскими войсками Девлет Гирея, усиленными турками и ногайцами. Русских было гораздо меньше, потому что главная армия Ивана Грозного находились на Ливонской войне — Грозный еще до Петра Великого пытался «прорубить» морское окно в Европу и Азию. В нашей армии было много татар, чувашей, мордвы, перешедших на службу к русскому царю, перед этим войска Ивана Грозного взяли Астрахань, вышли к Каспию, на севере захватили Полоцк и города Прибалтики, но затем увязли в Ливонии. Мусульмане, во главе с турецким султаном и крымским ханом, хотели вернуть контроль над Казанью и Астраханью, да и всем «диким полем». В 1571-м году Девлет Гирей уже подходил к Москве, полностью сжег деревянную столицу Руси, ослабленную чумной эпидемией и голодом. Теперь, воюя на два фронта, Иван Грозный, в случае поражения от мусульманского войска, предполагал вернуть им Казань и Астрахань, даже заранее велел срыть русские форпосты на Северном Кавказе. То есть турки и крымские татары в 1572-м могли нанести удар по России такой силы, что русские рисковали превратиться в мусульманских данников. Девлет Гирей собрал огромную армию в 80 000 воинов, мобилизовал всех дееспособных крымских татар мужского пола, получил в усиление 6 000 турецких янычар, несколько тысяч ногайцев! Он объявил уже, что «едет в Москву на царство» и земли Московской Руси заочно поделили между собой татарские мурзы.

А у Михаила Воротынского, главы русской пограничной стражи, на южных рубежах в наличии было всего 20 000 стрельцов, 7 000 немецких наемников и несколько тысяч донских казаков. Иван Грозный, зная о неравности сил, уже не надеясь на успех обороны, выехал из столицы в сторону Великого Новгорода. Говоря сегодняшним языком, из Москвы была произведена «эвакуация правительственных учреждений». Стрельцы готовились стоять насмерть, уповая на пушки, пищали, купленные на западе. Для защиты импортной артиллерии придумали соорудить «Гуляй-город»: сотни телег с бревенчатыми щитами, в которых прорубались амбразуры для пушек, ставили кругом, создавая внутри защищенное пространство.

Татаро-турецкое войско уже приближалось к Москве, форсировав Оку с помощью предателей и разбив передовые отряды Воротынского, но тут в хвост татарскому войску ударили наши «шахиды», смертники — отряд лучших стрельцов под руководством молодого опричного воеводы Дмитрия Хворостинина. Опасаясь за свой тыл, Девлет Гирей развернул войско и стал преследовать отряд Хворостинина, который, отступая, заманил татар под пушки «Гуляй-города», развернутого вблизи Молодей. Получив от небольшого отряда болезненный щелчок по носу, Девлет Гирей разъярился и под влиянием гнева ошибся — приказал штурмовать крепость, в которой укрылись русские войска. В ходе нескольких штурмов татарские отряды были сильно прорежены пушечной картечью, хотя и с русской стороны было много убитых и раненых. Но у татар потери оказались буквально катастрофическими: погибли крупные военачальники, во время вылазки стрельцы взяли в плен «правую руку» хана — Дивей-мурзу... Девлет Гирей, вместо того, чтобы идти на незащищенную Москву, все глубже увязал в западне. Осатанев от неудач, он приказал войскам спешиться и любой ценой взять русскую крепость. Подступы к деревянной крепости русских оказались буквально завалены трупами татар и турок, многим штурмующим казаки отрубили руки саблями, когда те пытались ухватиться за верх бревенчатых щитов, чтобы перелезть через стену… Но и стрельцам находиться в крепости было уже невозможно: закончилась вода и еда, приходилось есть боевых лошадей. Темным вечером Воротынский вывел свой полк из укрепления, прошел укромной лощиной и ударил татарам в тыл, проявив незаурядный полководческий талант. Из крепости в это же время открыли бешеную пушечную стрельбу, а затем оттуда вышел отряд Хворостинина. Татары и турки не выдержали удара с двух сторон, побежали, бросая оружие — подумали, что к русским пришла подмога. Бегущих мусульман безжалостно уничтожали — турок в плен решили вообще не брать, небольшие шансы уцелеть были у татарских военачальников, но поди отличи в лютой сечи военачальника… При отступлении погибли сын, внук и зять Девлет Гирея, несколько тысяч татар утонуло в Оке, множество их увязло в болотах, тысячи были перебиты поодиночке. В Крым вернулось не более 15 000 мужчин, полуостров был обескровлен, на 20 лет прекратились все татарские набеги на Русь, Османская империя полностью отказалась от планов вернуть Поволжье. На Дону и Десне русские пограничники отодвинули свои крепости к югу сразу на 300 километров, заложив Елец, Воронеж, Ливны и Орел, осваивая земли «дикого поля». К 1680-м году крепость в Ефремове потеряла военное значение и ее снесли за ненадобностью.

Одним словом — татары проиграли, если не учитывать русский героизм, потому что отстали в тактике и вооружении. Возить с собой много пушек они не могли, это лишало их войско маневренности, главного военного преимущества татар — русские пушки стали решать исход сражений.

Много пушек на Западе было купить невозможно, а тут возле Тулы как раз нашли уголь и железную руду, поэтому с конца 16 века здесь начало развиваться оружейное дело. В 1599-м московское правительство поселило в Туле первые тридцать семей оружейников, производящих пищали. Дело оказалось прибыльным, хотя и сложным, но местные ремесленники быстро переняли новые для них технологии — возникли династии, артели, цеха тульских оружейников. А уж после Смуты, при царе Михаиле Федоровиче Романове, оружейное дело приобрело тут государственный размах. В 1632-м голландский купец Андреас Винниус и еще несколько иностранцев получили от царя разрешительные грамоты на производство пушек. Винниус организовал в селе Ченцово — сейчас это Заокский район Тульской области,— металлургическое и оружейное производство. Голландцы привезли сюда шестьсот спецов из Европы, в помощники им нанимали местных ремесленников — согласно договору с царем иностранцы обучали местных всем тонкостям оружейного дела. Часть пушек и ядер из Ченцова подводами вывозили в Амстердам, но много и со скидкой продавали русскому царю. Когда залежи металлической руды в Ченцово закончились, производство окончательно переместилось в Тулу.

После того, как границы России откатились далеко к югу, ефремовская земля, недавно отвоеванная у «дикого поля», зажила жизнью крестьянской, помещичьей, купеческой. За пограничную службу царь даровал служилым людям из бояр, мелким военачальникам тут землю и звания, а крестьяне и казаки притекали сюда сами, ведь новые земли на первых порах освобождались от налогов. До сих пор возле Ефремова живут новосильские казаки, сохранившие элементы языковой самобытности. Основой жизни для здешних крестьян и торговцев стало выращивание зерна, с 1765-го года понемногу начали внедрять картофель. Зерновые долго были монокультурой, это делало сельское хозяйство Нечерноземья очень уязвимым — майские морозы, дождливая погода или засуха вызывали неуродицу, а следом за этим голод, с вымиранием части крестьян. Неурожаи в нашей полосе случаются часто, крестьяне привыкли к этому и переносили голод смиренно, как Божью кару. Помнится, Тургенев писал где-то в своих письмах, как его поразило смирение ефремовских крестьян при голоде. Да-да, в 17-м веке, судя по документам, владельцем Офремова леса был Иван Тургенев, потомок татарского мурзы, перешедшего на службу к Ивану Грозному после взятия Казани. Кроме Тургеневых тут имели собственность многие видные фамилии — князья Д. Д. Оболенский, П. И. Шаховской, А. Н. Лобанов-Ростовский... Сообща помещики строили храмы «на кошельковые суммы» (так сказано в синодике), но храмами могли пользоваться и крестьяне. Зерно и картофель наши предки умудрялись возить по Красивой Мече, и некоторое время Ефремов процветал. Но к 1869-му году, после неудачной Крымской войны, которая подтолкнула власти к реформам и нововведениям, построили железную дорогу Москва — Курск с ответвлениями — зерно стало удобнее возить по ней. Ефремов, Крапивна, Белев, Мценск и Алексин, живущие речной торговлей, начали приходить в упадок. Некоторое облегчение случилось, когда в 1874-м через Ефремов провели железную дорогу, идущую из Тулы в Елец, но прежнего благополучия все же не наступило. Ефремову несколько веков, до советского времени, предстояло быть нищим. В 1888-м году от бедности клиентов обанкротился местный банк, в 1891—1892 годах и в 1898-м здешних крестьян терзал жестокий голод. При этом голодных бунтов именно в Ефремове не наблюдалось — люди здесь отличались мирным нравом и спокойствием. Эта смиренность и привлекла сюда семью Буниных. После революции 1905-го года в Ефремове оказалось гораздо спокойнее, нежели в бунинской Огневке (это село сейчас в Липецкой области), где невозможно было выйти на улицу без пистолета в кармане.

Поэтому Евгений Бунин, брат будущего Нобелевского лауреата, переехал из Огневки в Ефремов, сначала жил на подворье Моргунова (раньше улица Дворянская, теперь Карла Маркса, дом 16), затем снял дом на Покровской (сейчас Комсомольская), а потом ему так понравилось в Ефремове, что Евгений продал усадьбу в Огневке и купил дом здесь на улице Тургенева. По словам Ивана Бунина: «…дом купил он у помещика старый, с деревянными колоннами, с садом… Весь дом дрожал и гудел, звеня люстрой, когда вскачь неслись с вокзала и на вокзал извозчики. Они тучей поднимали рыжую пыль, которая покрывала все крыши, все стены и окна на Песчаной улице» («Чаша жизни» И. Бунин). Теперь Иван Алексеевич приезжал сюда к родственникам, познакомился же он с Ефремовым гораздо раньше. По этой дороге удобно ездить из Липецка и Ельца в Орел, Мценск, Тулу и Калугу. Семнадцатилетним юношей Ваня Бунин, под влиянием прочитанных книг, поехал на лошади к Льву Толстому, но, по его же словам, «доскакав до Ефремова, испугался, решил обдумать дело серьезнее, переночевать в Ефремове… скитался ночью по городу и так устал, что, зайдя на рассвете в городской сад, мертвым сном заснул на первой попавшейся скамейке…»

Теперь же в доме на Тургеневской иногда собиралась вся большая семья Буниных — мать семейства Людмила Александровна, старший сын Юлий, Иван Алексеевич с женой Верой Николаевной, сестра Маша с детьми и младший сын Евгений с женой. Тут Людмила Александровна Бунина провела последние годы жизни и умерла в 1910-м году. В последний раз Иван Алексеевич приезжал в Ефремов в октябре 1917-го — переночевал в доме у брата, сделал какие-то покупки, но на могилу матери в рощу на старое городское кладбище так и не пошел. Иван Алексеевич, как и Набоков, не любил кладбищ — боялся смерти и всего, что с ней связано. В октябре 1917-го он записал в дневнике: «…там, в роще лежит мама, которая так просила не забывать ее могилы и у которой на могиле я никогда не был». Вскоре на этом же старом ефремовском кладбище появится могила его брата Евгения. Так что Ефремов тесно связан с Буниными, много раз описан Иваном Алексеевичем в знаменитых рассказах «Деревня», «Антоновские яблоки» и «Чаша жизни».

Но ехали мы в городок не из-за Бунина. Хотелось найти людей, еще помнящих оптинского монаха Петра, в миру Павла Драчева, с которым оказалась тесно связана судьба моего друга, иеромонаха Даниила, да и моя собственная — через него, близкую мне Оптину Пустынь, Венев монастырь и тульский храм Двенадцати Святых Апостолов.

Елена ГАДЕНОВА

г. Тула

МУЗЫКА ЗИМНИХ ЧУДЕС

Ожидание Нового года делает мысли человека счастливыми…

Впереди — радость праздничных и выходных дней, вера в исполнение грядущих планов, когда мечты окрыляют душу с надеждой в будущем на лучшие перемены.

Но, главное,— внутренним миром всецело правит Зима! Как тут не вспомнить детство? Ведь именно из детства сохраняется в человеческом сознании восторженное отношение к природе, к многообразию и таинству природных явлений, временам года, но особенно — устремление к зимним чудесам…

Рожденная в декабре, я всегда с нетерпением ожидаю приход белоснежной красавицы, понимая всю ее необъятную ослепительную красоту: волшебный блеск снега под солнцем и ярко сияющей луной, изумительные танцы и хороводы снежинок, медленно или быстро ниспадающих с небес, космические вихри и ликующий морозец, что трещит и щиплет своим прикосновением щеки. Зима — это необычная сказка, которую невозможно дочитать до конца — она бесконечна…

По этой причине, я с большим интересом приняла приглашение 25-го декабря 2017-го года быть гостьей на Отчетном концерте Тульского городского хора «Искорки». Хор «Искорки» МБУДО «Городской центр развития и научно-технического творчества детей и юношества» уже второй год базируется на профессионально-ориентированной творческой площадке Центра образования — школы № 36. Срок совсем небольшой, но выступления коллектива всегда поражают яркостью исполнения, разнообразием репертуара, живой ребячьей заинтересованностью.

Создатель хора «Искорки», его художественный руководитель и дирижер — Василий Петрович Янковский — уроженец прекрасного древнего города Епифани, окончил фортепианное отделение музыкального училища Новомосковска Тульской области, затем — музыкально-педагогический факультет Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова и аспирантуру по психологии. Лауреат Всероссийских и Международных конкурсов не только он сам, но и его ученики — солисты-вокалисты, благодаря ему посвятившие свою жизнь музыке.

Концертмейстер хора «Искорки» — Филатова Ольга Ивановна — по окончании фортепианного факультета Государственного музыкально-педагогического института им. Гнесиных живет и работает в Туле, лауреат Всероссийских и Международных конкурсов и фестивалей, член Союза краеведов России.

Очень доброй и воистину прекрасной оказалась встреча со школьниками, что порадовали своими выступлениями не только меня, но и всех присутствующих в огромном актовом зале школы № 36 детей, учителей и родителей. Дети чувствуют и видят мир чистыми глазами, им открыто пространство Музыки и Света, Слова и Справедливости, они познают все новые открытия мира и делятся своими открытиями с окружающей сферой их бытия, со старшими и с одноклассниками.

Младшей группой хора «Искорки» открытие концерта было ознаменовано «Гимном Солнцу», на слова и музыку Михаила Лазарева. Далее были исполнены замечательные песни: «Веселый старичок» на слова Даниила Хармса и музыку Георгия Портнова, «До, ре, ми» и «Калоши» Аркадия Островского на стихи Зои Петровой и другие. Дети дружно и послушно выходили на сцену, а их сердечное пение замечательных и известных музыкальных произведений талантливых поэтов и композиторов наполняло всех присутствующих в зале слушателей невероятным теплом солнечных флюидов. И, словно мощный и единый организм, все волнительно наблюдали за движением рук дирижера.

Во втором отделении концерта средняя и старшая группы хора «Искорки» представила песни: «Для чего мы на свете живем» Дениса Майданова, «Мир вам, люди!» (музыка Бориса Савельева на слова Михаила Пляцковского), «Озера доброты» (из репертуара вокальной детской группы «Непоседы»). От радостного праздничного ощущения ауры переполненного зала охватывала гордость за таланты детей и мастерство педагогов, за Русь, за мою великую русскую Родину. Мои чувства еще более усилились после исполнения всем залом легендарной «Катюши» Матвея Блантера и Михаила Исаковского.

В завершение концерта зазвучали новогодние песни: «Художник Дед Мороз» (музыка Евгения Птичкина на слова Владимира Степанова, солисты — Михаил Воротников и Андрей Лапин), «Новый Год» (из репертуара группы «Барбарики», солисты — Алина Аветисян, Кристина Васильева и Карина Козлова), чьи выступления под громкие аплодисменты запомнятся надолго.

Весь концерт сопровождали яркие радужные огоньки, что весело перемигивались на украшенной новогодними игрушками елке, которая стояла у окна и притягивала своим торжественным видов всех, кто был очарован музыкой, пением и стихами, фейерверком самых положительных эмоций. С улицы в большие окна школьного зала заглядывали первые в этом году снежинки. На пианино лежали и благоухали розовые розы, подаренные мною. Нотные звуки, как невидимые ангелочки, преподносили и дарили всем хрупкие талисманы счастья — подарки декабря, чтобы неделя до Нового Года окрасилась в серебристые праздничные краски мелодий зимних чудес, открывая всем в грядущий 2018-й год новый путь!

Благодарю тебя, Декабрь! Благодарю за чудесный и важный подарок, открыв который я вновь, как в детстве, удивилась: смеху детей и их непревзойденной искренности, сокровенному смыслу дружбы, таланту личностей, что старше и мудрее, Госпоже Музыке, вдохновляющей человечество и исцеляющей от многих болезней. Мы благодарны Музыке, окруженной посланниками небес, осыпающими все живое нашего мира снегом, серпантином комет и бесчисленностью фантастических звезд, что будут продолжать притягивать глаза народов Земли на веки вечные — пока звучит великая Песнь Жизни!

Евгения КУРГАНОВА

г. Москва

ОБРЕЧЕННЫЕ НА БЕССМЕРТИЕ

По плану «Барбаросса» на подавление сопротивления пограничных застав немецким частям отводилось от тридцати минут до часа, но наши пограничники задерживали наступление врага на дни и даже недели. Боролись до последнего патрона, переходили в рукопашный бой, стояли насмерть, принимая на себя первый удар вражеской армии. Они стали первыми героями и первыми жертвами войны. Ими еще летом 1941-го года был заложен фундамент нашей победы. В своих воспоминаниях немецкие офицеры отмечали, что в плен попадали только раненые пограничники, ни один из них не поднял рук, не сложил оружие. Даже при самых сложных обстоятельствах пограничники не сдавались. Это нам рассказывал наш любимый учитель истории Александр Николаевич Захаров. Родился он в простой, но очень дружной семье. Родители работали на заводе, отец — токарем, мать — в бухгалтерии. Вся забота о младшем брате легла на его детские плечи: покормить, отвести и привести из школы, проверить, как Петр сделал домашнее задание, сходить в магазин. Разница в возрасте была у братьев около пяти лет. И уже тогда он решил, что хочет стать учителем. Но перед войной его призвали на срочную службу, в пограничные войска, где он встретил ее начало. Из его заставы в живых осталось только двое. Александра Николаевича немцы взяли в плен тяжелораненым. Трижды он пытался бежать из концентрационного лагеря. Его ловили, жестоко избивали и возвращали обратно. После последнего побега его отправили на работы в Германию. Освободили Александра Николаевича американские войска и сразу стали предлагать остаться у них. Пугали освобожденных ими людей уже нашими лагерями, куда попадали на родине те солдаты и офицеры, которые были у немцев в плену. Оказывались и такие, которые соглашались на это, но их было мало. Большинство стремилось скорее вернуться домой. Да, ему пришлось отсидеть полгода в фильтрационном лагере, после освобождения молодого человека долго не брали на работу, но это его не сломало. С трудом Александр устроился работать грузчиком на Казанский вокзал. Сначала другие грузчики встретили юношу в штыки. Хотели даже избить, как конкурента, но он предупредил, что этим они его не запугают. После всего, что ему пришлось пережить, Александр перестал бояться. А скоро грузчики потянулись к нему, зауважали молодого человека, который помог организовать им бригады. Теперь они уже не выхватывали друг у друга багаж, а работали строго по графику. Начальник вокзала, увидев у юноши организаторские способности, захотел сделать его своим заместителем, советовал поступать в технический вуз, но бывший солдат мечтал работать только в школе, с детьми. Сразу поступить в институт у Александра не получилось, мешала одна строка в анкете, где надо было обязательно указать его пребывание в плену. Только на четвертый год, когда он решился не писать об этом, его приняли в ВУЗ. Александр Николаевич добился своего. Хотя на последнем курсе юношу чуть не отчислили: завистливо-бдительный студент, бывший друг, написал анонимку в первый отдел ВУЗа о его плене. Но главный «особист» института оказался порядочным человеком, видя успехи юноши в учебе, он просто порвал ее. Закончил ВУЗ Александр с «красным» дипломом. По распределению направили его на работу в самую отдаленную, на окраине Москвы, школу. Прошло много лет, он стал заслуженным учителем, закончил аспирантуру, защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертации. Но самой главной своей заслугой он считал открытие в своей школе музея, посвященного солдатам и офицерам, сражавшимся на фронтах Великой Отечественной войны. Чаще всего музей пополнялся экспонатами, которые ученики приносили из дома. Ведь не было у нас в России семьи, которую война не задела бы своим черным, а иногда и траурным крылом, прошла бы стороной. Особенно он интересовался судьбами пограничников. Тогда я и услышала от него историю о сводном батальоне погранвойск отдельной Колымайской комендатуры под командованием майора Родиона Филиппова и приданной ему ротой Львовской школы пограничного собаководства. Гитлеровские войска планировали взять Киев 3 августа, а 8 августа провести в центре города парад, который должен был принимать сам Гитлер. Но взять город сразу немцам не удалось, и было принято решение обойти Киев с юга. Наши 6-я и 12-я армии попали в окружение. И тогда фашистам преградил путь отдельный сводный пограничный батальон. 30 июля 500 пограничников и 150 служебных собак приняли свой последний, неравный бой. Тяжелого вооружения у солдат не было. Они только своими силами, в руках были винтовки и гранаты, пытались остановить наступление частей вермахта, патроны заканчивались, а когда солдаты перешли в рукопашный бой, тогда командир батальона дал приказ пустить в бой служебных собак. Обученные овчарки впивались в горло, тела противников. Это было страшное зрелище. Немцы в ужасе бежали, отступая, ожидая подхода своих танков. В бою погибли все пограничники, а уцелевшие раненые псы не отходили от тел своих хозяев, никого не подпуская к ним. Немцы расстреливали, добивали псов, позднее фашисты даже отыгрывались на местных сельских дворняжках. В живых остался один пес, которого после боя спасли местные жители. 500 бесстрашных и измученных, плохо вооруженных солдат и 150 служебных собак смогли хоть на какое-то время остановить крупное немецкое соединение. Сейчас за селом, на кургане поставлен памятник бойцам и собакам, погибшим в том бою.

Наш любимый учитель своим примером учил нас не сдаваться, не опускать руки перед трудностями, а бороться с ними, помнить свою историю, а самое главное — гордиться и любить нашу Родину.

Ирина НИКОЛЬСКАЯ

г. Алексин Тульской области

Родилась в 1962 г. в г. Алексине Тульской области. Работает 25 лет в отделе социальной защиты населения по Алексинскому району ГУ ТО «Управление социальной защиты населения Тульской области». Публикуется в газете «Православный Алексин», в литературно-художественном альманахе «Ковчег» (г. Тула). Православные статьи пишет по благословению протоиерея Андрея Чекмазова — Благочинного Алексинского округа.

СНЫ

Без Бога — не до порога…

… Все в моей жизни в определенный период времени шло наперекосяк. Все рушилось. Развалилась моя семья, что было для меня сильным ударом судьбы. Я болела, практически сваливалась с ног. К Богу, к вере я тянулась, но твердого упования на Промысел Божий у меня тогда не было. Но я отчаянно просила всей душой помощи у Всевышнего, ибо помочь себе тогда ничем не могла, так как сил в сложившейся ситуации у меня не было, в каком направлении двигаться я не знала. Душа была практически парализована от свалившихся на меня бед.

И снится мне сон…Простая проселочная дорога… Возле нее лежит покрытый мхом большой камень-валун. Такую иллюстрацию можно встретить в русских народных сказках. На камне выгравированы слова, которые я запомню на всю жизнь: «Смысл жизни — Воля Божья. Созиждель — Иисус Христос». Слова эти явно из православного текста. Но таких слов я тогда не знала. Кто такой Созиждель? Что такое Воля Божья? Я стала вникать в смысл этих слов. Мне надо было тогда выжить. Дух мой был сломлен. Я читала много православной литературы, ходила на службы в храм, ездила в православные поездки по святым местам. Душа трудилась…

Понемногу смысл моего сна стал мне приоткрываться. Я думаю, что Господь, видя мое отчаянное положение, показал мне по Своему Человеколюбию вечные ориентиры спасения христианской души. И показал очень точно. Так я вступила на путь познания Бога и самой себя. И поняла, как слаба человеческая душа без Благодати Божьей. Как гибнет она, если двигается в ложном направлении, страстно привязываясь к земным ценностям. Как трудно человеку приобрести целостность души, успокоиться, довериться Промыслу Божьему. Как много человеку надо молиться, чтобы почувствовать сердцем прикосновение Благодати Божьей, которая преобразует сердце человека, делает жизнь его осмысленной и благодатной. Но надо трудиться самому. Таков духовный закон. Трудиться сердцем, трудиться нравственно. Цель — спасение души во Христе для Вечной жизни.

«Как много пройдено дорог — как много сделано ошибок». Страшно осознать, что твоя душа может погибнуть, если отвернется от Бога, от Его спасительных заповедей, от Его силы. Полагаясь на саму себя, в своем движении душа становится мертвой, ибо отрывается от Источника жизни — Своего Создателя. Но Господь близ. Человеколюбивый Господь долго терпит, ждет, когда человеческая душа смирится, осознает свою немощь, и, наконец, поймет, что «без Бога — не до порога».

…А мы спешим. Бежим за ложными ценностями.. Забывая, что цель земной жизни — спасение души. Без Бога человек мертвый. Остановиться надо человеку. Осознать свое падение, прилепиться к «Единому на потребу». И тогда будет прорыв. Господь явит свою Силу и Милость. Оживет человек. Сердцем почувствует радость и покой во Христе. Трудись, человек!.. Бог поругаем не бывает! Только прилепись сердцем к Нему! И почувствуешь свое Спасение и радость во Христе!

Людмила ПЕНЬКОВА

г. Тула

ДОБРОЕ СЛОВО

Слово. Могучая сила заложена в нем! Человек, желающий себе жизненного успеха, всегда подумает о том, чем откликнется его слово для других — помощью, поддержкой и радостью или разрушением, болью и унижением. Слово, напитанное недоброжелательностью, произнесенное с раздражением, со злостью, с намерением отомстить, посеять сомнения и неуверенность посылает энергии разрушения и тьмы. Все как в знакомых нам с детства сказках: добрые волшебники — светлые, позитивные слова и предложения; колючие, грубые, низкосортные слова — злые колдуны.

Лучезарность доброго слова наполняет человека благодатью. Доброе слово рождается во благо всего сущего в колыбели мудрости нашего сердца под божественную мелодию любви и летит птицей счастья осветить погасшие от невзгод уголки души, согреть заботой, дружеским участием и мудрым знанием. Оно несет в себе энергию солнца, жизни, радости, созидания, света и тепла.

Прикасаясь блаженством безусловной материнской любви, нежностью заботливых родных маминых рук, доброе слово способно воскресить, восстановить жизненные силы, вдохновить, подарить гармонию и умиротворение.

Доброе слово — благоухающий цветок, который радует всех, кто хочет видеть его желание сделать мир краше, светлее и добрее. Подобно цветку, зажигая своим неповторимым ароматом улыбки на лицах тех, кто чувствует этот аромат, доброе слово помогает неуверенным в себе обрести уверенность, пробуждает человека к собственному цветению — раскрытию лучших человеческих качеств, природных талантов и способностей.

Доброе слово благодарности — поэзия признательности звучит молитвой. Волшебный свет радости, свидетельствующий о проявлении божественности в человеке, озаряет его душу.

Доброе слово сравнимо с ангелом, окружающим нас своей небесной защитой, созерцающим с наслаждением наши жизненные успехи, умение превращать земную жизнь в праздник, танец любви, добра и света! С ангельской преданностью доброе слово ведет каждого из нас по самым безопасным дорогам жизни к совершенству!