ЛИТЕРАТУРНАЯ ПУБЛИЦИСТИКА  Валерий Маслов - автор 34 книг, изданных не только в России, но и за рубежом. Заслуженный работник культуры России, председатель Тульского Фонда поддержки творческой интеллигенции, руководитель Тульского отделения литфонда, председатель межрегионального Союза писателей России.

ВТОРАЯ РОДИНА МОЯ

«Когда ж постранствуешь, воротишься домой,
И дым отечества нам сладок и приятен». 

А. С. Грибоедов

Говорят, для того, кто не знает,— все возможно. Так и я, готовясь к поездке в Черногорию на презентацию моего романа «Ближняя дача», переведенного на сербский язык, думал, что все знаю об этой стране и вряд ли увижу что-то новое.

Но, оказалось, я сильно ошибался. Уже на подлете к столице страны — городу Подгорице, застрявшему на небольшом плато среди гор, взор с борта самолета поразили красота и мощь природы, ее окружавшей. Казалось, Господь Бог специально создал этот благословенный край, чтобы человек понял, как он слаб и беспомощен перед стихией его созиданий. Мощная, непрерывная цепь гор, покрытых снегом, перемежалась с бесконечными грядами возвышенностей, покрытых зеленой растительностью. И была в этом величии неповторимого творения Божьего такая захватывающая дух сила, что невольно становилось ясно: ты, возомнивший себя творцом природы человек,— просто песчинка, которую в любой миг могут закрутить и унести в небытие эти несказанные мощь и красота.

Похожее чувство охватывало меня раньше всего один раз: на вершине легендарной горы Синайского полуострова, где пророк Моисей встречался с Богом и получил от него в наказ людям Десять заповедей. Там так же, сколько охватывал взгляд, простиралась гряда чудовищно мощных, неповторимых в своей своеобразной красоте, гор-валунов, которых нет больше нигде в мире и которые как бы говорили: это могло быть творением только неземной силы.

Но в Черногории к красоте гор добавлялось еще одно: удивительное дружелюбие и гостеприимство людей, населяющих эту маленькую свободолюбивую страну на берегу теплого Адриатического моря. Особенно к русскому человеку, что неудивительно, потому что наши страны связывает многовековая дружба. Незримую эту связь я замечал на каждом шагу. В схожести языков: добре, разумею, писец (то есть, писатель). В том, что страной 53 года правил король Николай Первый (вспомним наших царей Николаев). В том, что и Черногория не избежала своего Лжедмитрия — семь лет страной правил Шчепан Мали, что в переводе означает Ложный король, которого считали русским шпионом. До недавнего времени главная улица столицы гордо именовалась «Бульвар Ленина». И только недавно сменила это название на «Бульвар Святого Петра Щетиньского».

Ну, а сегодня наши связи и вовсе окрепли: русские буквально скупают красивейшее и сравнительно недорогое морское побережье Черногории, так что встретить соотечественника вблизи моря вовсе не проблема.

И потому чувствовал я себя в далеком зарубежье почти как дома. Тем более, что оснований к этому было предостаточно. В день моего прилета государственное телевидение и газеты сообщили, что на презентацию своей книги «Ближняя дача», переведенной на сербский язык, приехал известный русский писатель Валерий Маслов. В центральной черногорской газете «Вести» была напечатана статья под интригующим названием: «Прича рускинье писца Валериj Маслова» («Притча русского писателя Валерия Маслова»).

Ведущий литературный критик страны Богик Ракоцевич сделал обстоятельный анализ моей «Ближней дачи», а два канала государственного телевидения показали интервью со мной. На презентации книги в столице, организованной Культурно-информационным центром правительства Черногории, присутствовала не только широкая литературная общественность, но и посол России, официальные лица республики. Так что оснований возгордиться собой у провинциального тульского писателя было больше, чем достаточно. Тем более что, как говаривал Марк Твен «Меня хвалили великое множество раз, и я всегда смущался: я каждый раз чувствовал, что можно было сказать больше».

А уж когда машину, в которой ехали переводчик и я, остановил полицейский, но тут же, со словами, «А я видел вас по телевидению», отпустил, возгордиться у меня стало оснований еще больше. Но, чем дольше я находился в этой гостеприимной стране, чем чаще общался с ее удивительно добрыми и сердечными людьми, тем яснее понимал, что весь этот царский прием, все дружелюбие и гостеприимство, надо относить на счет моей великой родины. Именно Россия на протяжении многих веков никогда не оставляла маленький свободолюбивый народ Черногории без помощи и поддержки.

И, когда в старинном городе Плевля, на презентации моей книги зазвучали русские песни, школьники стали читать стихи Пушкина и Есенина, когда меня встретила надпись на русском языке «Добро пожаловать!»,— я уже не обманывался. Все это было проявлением дани уважения к русскому народу, который в тот момент я представлял.

Потому уже не удивлялся, что градоначальник Плевли устроил грандиозный банкет на двести человек, где присутствовал цвет интеллигенции города и, особенно, именно те люди, которые знают русский язык, кто учит ему черногорских детей. Тому, что, когда на банкете зазвучала родная «Катюша», и я вышел в зал танцевать, прозвенел гром аплодисментов. Все это было проявлением той же любви к нашей стране, которой здесь пропитан буквально каждый человек.

К сожалению, Россия сейчас ничего не делает, чтобы поднимать свой престиж в этой стране. Если раньше русский язык изучали здесь в каждой школе, то теперь место великого и могучего занял английский. Вместо кириллицы везде появились надписи на чуждой этой православной стране латинице. Потому и мой роман «Ближняя дача», хоть и был переведен на сербский язык, но напечатан в старейшем сербском издательстве «Обод» на той же латинице. Страна стремительно рвется в объятия Запада, страшно хочет вступить в Евросоюз. И уже появились люди, которые не чтут даже национальные святыни. Гуляя по парку в двух шагах от президентского дворца, я наткнулся на величественный памятник в бронзе самого почитаемого поэта Черногории — Петра Негоша. Но его постамент был обезображен разбитой бутылкой, а сбоку на постаменте кто-то крупно написал черной краской: «Варвар!».

Разве творец бессмертного «Горного венка», прославившего культуру черногорского народа и принесшего ему мировую известность, заслужил такую негативную оценку? Да и полицейским, бдительно охранявшим резиденцию президента и даже запретившим мне фото на ее фоне, не мешало бы обращать внимание на то, что творят с памятником величайшему соотечественнику настоящие варвары в ста метрах от резиденции главы государства.

Но главную и непреходящую в веках оценку прекрасной Черногории, ее гордому, свободолюбивому народу, дают не такие безмозглые варвары, что портят краской национальные святыни. Великий русский поэт А. С. Пушкин, восхищаясь непокорностью маленького народа чужеземцам, так написал об этой удивительной стране:

Черногорцы — что ж такое? —

Бонапарт провозгласил.

Правда ль, это племя злое

Не боится моих сил?

Когда побываешь в этой красивейшей стране, проникнешься ее духом, поближе узнаешь удивительно добрых людей, невольно сам начинаешь сочинять стихи. Я не поэт, но эти строки так и рвались из моей груди, когда, с вершины горы осматривал неземной красоты бухты и фьорды курорта Улцинь, из которого так не хотелось уезжать:

Красива и безгранична Черногория-страна.

Хочу, чтобы жила ты вечно,— вторая Родина моя!

Но и о первой своей родине — Туле, я также не забывал в далеком зарубежье. Я искренне гордился, когда слова «город Тула» звучали на моих презентациях, печатались в газетах, их произносили мои новые друзья, писатели и государственные деятели Черногории. Теперь и они знали о таком русском городе, расспрашивали о его людях и особенностях. Особенно меня обрадовало, что мой новый друг — профессор, ответственный работник министерства просвещения и наук, известный переводчик русских книг на сербский язык Владо Ашанин на каждой презентации книги рассказывал о прекрасном подарке из города Тулы — пятикилограммовом тульском прянике.

Надо заметить, что Владо — очень жизнерадостный, веселый человек, отец троих достигших высокого положения в обществе детей. И прекрасный знаток русской литературы. Его стараниями на сербский язык переведены «Пушкинский календарь», монография о последних днях жизни русского императора Николая Второго, стихи наших известных поэтов. И когда он взялся за перевод моей книги, попросил на это авторское согласие, я был польщен и удивлен. Но Владо мой исторический роман о Сталине и президенте современной России так понравился, что он отыскал меня даже во время отпуска на Черноморском побережье Кавказа. Поэтому, когда на презентации моей книги посол России Андрей Ермоленко сказал, что читал и другую мою книгу — «Мафия бессмертна», я уже ничему не удивлялся.

А прекрасная Черногория продолжала удивлять. Когда я улетал из Москвы, было минус два градуса, а прилетел в Подгорицу — плюс двадцать, зелень и пальмы. Но, если в столице была привычная для крупных городов России суета, то в горной местности, на прекрасных автострадах, подчас не встретишь ни одной машины. Здесь также как у нас, молодежь покидает родные пенаты и не хочет жить в деревнях и селах. Если в провинциальной Плевле еще танцуют национальные танцы, то в столице господствует западная музыка. Если в старинном городке при встречах все обнимаются и целуются, то в Подгорице в общении присутствует совсем иной строгий деловой стиль.

И все-таки — это совершенно другая страна. Даже в столице работа заканчивается в четыре часа вечера, а дальше наступает благостный отдых. В десятках уютных кафешек под открытым небом, за столиками прямо на тротуарах люди неторопливо пьют ракию и кофе, обсуждают новости своей неторопливой жизни. Может быть, именно такое место и есть тот «рай», в котором Господь Бог изначально поселил Адама и Еву? Не знаю. Но именно в этих местах сбываются желания. Видимо, не случайно, моя случайная соседка по самолету, летевшему из Подгорицы, именно в Черногории нашла своего верного, красивого, гордого возлюбленного. А для меня эта беседа стала находкой: там, в этом самолете, родились сюжет и герои моего нового романа «Любовь не имеет названия».

Поистине, такая страна должна быть любима самим Господом Богом. Ибо сказано им: «Без меня не сможете сделать ничего». Здесь же, видимо, почти каждый смертный получает свою толику счастья. Возможно, поэтому я, в порыве нахлынувших эмоций, назвал черногорским друзьям этот благодатный край своей второй родиной.

Но всего лишь один маленький эпизод изрядно остудил мои восторги. После него как-то само собой расхотелось считать новой родиной чужую страну.

Вспомнил, как в далекие советские годы впервые попал в казавшуюся тогда желанной заграницей Турцию. Наш туристский теплоход медленно подкатывал к пристани в Стамбуле. Известный мне по книгам и фильмам экзотический город манил соблазнами Востока. Хотелось скорее очутиться на берегу, чтобы наяву увидеть райскую жизнь, полную достатка и приключений, которую я представлял.

Однако первой, с кем мы столкнулись после выхода с трапа теплохода, была толпа незнакомых людей, говорящих по-русски. Они окружили нас, советских туристов, и засыпали вопросами. Как же им хотелось хоть таким образом прикоснуться к своей бывшей родине — России!

И вот уже в двадцать первом веке, во времена всеобщей доступности и мобильной связи, в православной стране с прекрасным теплым климатом и дружелюбным народом, после презентации книги, ко мне подходит человек и начинает также жадно и страстно, как когда-то делали это несчастные русские в Стамбуле, расспрашивать о жизни в России. Ему очень хотелось все услышать из первых уст, от «настоящего» русского, который только что при­летел оттуда, с его, теперь уже навсегда потерянной родины.

— Разве, ты не можешь вернуться? — недоуменно спросил я.— Три часа лета, никаких виз, и ты дома!

— Ты не знаешь, как все тебя опутывает в другой стране! — воскликнул незнакомец.— Дети, новые дом и машина, купленные в кредит, работа — да мало ли что!?

И тогда я вспомнил своих знакомых, уехавших из Тулы за хорошей жизнью в другие страны. Талантливого менеджера Вадима, обосновавшегося в Израиле, получившего там работу грузчика и два инфаркта, который чуть ли не каждый день посылает знакомым в Тулу «эсемески» (из экономии) и письма по бесплатной электронной почте.

Гениального, высокооплачиваемого управленца одного из тульских оборонных заводов Александра, который обосновался в Испании, торгует там обувью, и теперь с тоской вспоминает о своей родине, надоедая тульским друзьям телефонными звонками.

Супер-программиста Михаила, ставшего в США сборщиком перегоревших лампочек, и вернувшегося оттуда после года неудачных попыток найти хоть какую-нибудь работу, соответствующую его квалификации.

Все они, конечно, теперь поняли, что Родина может быть только одна. Это почувствовал и я, когда возвратился домой из Черногории. Прекрасные слова — «дом, домой, у себя дома», многое объяснят тому, кто знает им цену. Пусть еще древний Аристофан утверждал: «Где хорошо, там и родина». Нет, Родина, Россия, отчий дом — это как воздух: его не замечаешь, но без него не можешь. И потому, следуя известному завету Господа нашего Иисуса Христа: «Что пользы тебе, если приобретешь весь мир, а душу свою потеряешь?», надо помнить и понимать: потерю родины, места, где родился и вырос, страны, к которой прирос корнями, можно сравнить лишь с подобной потерей души.

Валерий Маслов ( г. Тула)