МАТЕРИАЛЫ ВСЕРОССИЙСКОЙ И МЕЖДУНАРОДНОЙ ДИСКУССИИ «НЕ ХВАТИТ ЛИ «СБРАСЫВАТЬ ПУШКИНА С КОРАБЛЯ ИСТОРИИ»? (ЧТО НАМ СЛЕДУЕТ ВЗЯТЬ ИЗ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ СОВЕТСКОГО ПЕРИОДА)»

Давным-давно, то есть в советские времена, показателем социальной успешности являлись хрусталь, ковры и книги. Прилавки книжных магазинов, в отличие от продуктовых, не пустовали. Но книги, которые действительно можно было читать, распределялись по месту работы, чаще всего доставаясь начальству, обменивались на макулатуру, или приобретались по «блату», тут уже огромную роль имело наличие знакомого продавца. Наиболее удачливыми считались те граждане, кто смог подписаться на полное собрание сочинений, имя автора особого значения не играло, брали всё. В нагрузку к толстым художественным журналам выдавали подписку на газеты «Труд» или «Известия», то есть путь к обладанию самыми интересными книгами был довольно извилист.

В некотором плане спасали библиотеки — городские, школьные, областные, из которых я не вылезала, читая все подряд, пугая по выходным бедных библиотекарей требованием найти мне что-нибудь такое, с чем я еще не познакомилась.

Получив предложение поучаствовать в дискуссии, я с энтузиазмом, а кому не хочется вернуться в прошлое, пусть даже и в воспоминаниях, ринулась перебирать в памяти названия книг, составляя некое подобие списка. Перечень детских книг получился длинный, пестрый по жанрам и вполне интернациональный. Там и «Партизанка Лара», и «Четвертая высота», и стихи Маршака с Агнией Барто, и рассказы Гайдара, и «Большой оркестр» Бикчентаева...

Начитавшись всей этой гремучей смеси, я выросла иронично-романтичной барышней с типичной женской логикой, в результате чего оценивать литературный вклад советских авторов могу только эмоционально: нравится, не нравится.

Детские книжки тех лет, несмотря на однообразие тем, замешанных в противовес буржуазной морали на коммунистической идеологии, мне нравились практически все, жизнь в них казалась прозрачной, совсем не страшной и предсказуемой. Все разложено по полочкам. Но, как правило, преобладали две грани — черное и белое. Много позже выяснилось, что оттенков больше, а мир куда как красочней и сложней.

Благополучно перебравшись из детства во взрослую жизнь, своего пристрастия к книгам я не оставила, только отбор стал жестче, поэтому не все прочитанные авторы перебрались вместе со мной в современность.

Сегодня у меня в первых рядах, вперемежку с мировой и отечественной классикой, стоят на полках, тесно прижавшись друг к другу: Саша Черный, Михаил Булгаков, Виктор Конецкий, братья Стругацкие, Довлатов, Владимир Орлов, поэты Серебряного века, Аксенов. Евтушенко... Во втором ряду спрятались Рюрик Ивнев, Катаев, Михаил Веллер, Зощенко, Тэфи, Вадим Шефнер, Иван Ефремов и многие, многие другие.

Не берусь судить о литературных достоинствах или, возможно, недостатках любимых книжек, это удел критиков, скажу только одно — все они продолжают волновать меня и сейчас, сквозь их тексты по-прежнему проступает жизнь, приоткрывая все новые и новые грани.

А вот некоторые книги, не слишком актуальные, скучные и не имеющие оригинального творческого почерка, не пережили генеральной уборки, оказавшись давно на свалке. Их авторов называть не стану по одной простой причине: у всех читателей имеются свои личные пристрастия, и то, что мне показалось отжившим, недостаточно интересным, кого-то продолжает радовать.

Мне очень нравится современная проза. Несмотря на то, что сейчас господствует совсем другой литературный вкус, в котором, как, впрочем, и в советской литературе, при желании можно разглядеть идеологическую направленность, примитивный язык, упрощенную картину мира, я точно знаю, что есть авторы, чьи взгляды, знания и философия жизни мне близки, понятны, заставляют сопереживать.

Никогда раньше у меня не было такого запаса непрочитанных книг как сейчас, причем, на любую тему, и не обязательно в бумажном традиционном исполнении, есть и другие варианты.

Публицистика, фантастика, исторические романы, психология, многообразие прозы и поэзии — всё доступно. Понятно, конечно, что всё это разного качества и художественной ценности, но, вот что важно, у меня теперь есть выбор.

Отделив свои личные пристрастия как читателя, на вопрос «Что нам следует взять из русской литературы советского периода?» отвечу, наверное, так: «Всё и ничего».

Поясню парадоксальность своего ответа: как мне кажется, что четких критериев, по которым можно оценить достоинство той или иной книги нет. Иногда читаешь текст, вроде бы и грамотный, с правильно выстроенным сюжетом, точно выверенными фразами, а не цепляет. И наоборот, пара стилистических ошибок, некоторая нечеткость очертаний, да и тема не слишком актуальная, но не оторваться.

Мне кажется, что не стоит навешивать ярлыки: это — «литература», а вот это — «графоманская поделка». Право на существование имеет любой текст, за исключением совсем уж чернухи, главное, чтобы люди находили то, что им нужно в данный момент и не забывали читать, пусть даже комиксы, если они соответствуют их уровню восприятия.

На вопрос «Что нам следует взять из русской литературы советского периода?» можно ответить и по-другому, конкретизировав несколько понятий.

Если допустить, что под словом «что» скрыт интерес к конкретным книгам или авторам, ответ прост — каждый легко составит свой список предпочтений. 

Если «что» — это вопрос о качестве литературы, как одном из видов искусства, то, наверное, можно поговорить о талантливости, правдивости, авторской манере или социальной значимости какого-то конкретного произведения, но любое мнение все равно будет субъективным.

Если «что» — это вопрос о технической стороне книгоиздания и обустройстве писательских союзов, то в отличие от советских времен сегодня большинство авторов предоставлены сами себе и решают (или не решают) проблемы издания своих произведений в соответствии с собственным вкусом и материальным положением.

То же самое можно сказать о местоимении «нам». Нам — это кому? Читателям, писателям, издателям, стране? Боюсь, что тема слишком сложна и обширна, чтобы уложить ее в несколько страничек.

Надеюсь, что современная книга, пройдя некоторую неизбежную трансформацию, выживет и сохранит лучшие традиции не только советского прошлого, но и добавит что-то новое, присущее только этой стремительно меняющейся эпохе.

Татьяна Рогожина, г. Тула