К 70-ЛЕТИЮ ПОБЕДЫ СССР НАД ГЕРМАНИЕЙ, ЕЕ СОЮЗНИКАМИ И САТЕЛЛИТАМИ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ. Плюснина Эльвира Николаевна — поэт, эссеист, по специальности физик, окончила физический факультет МГУ. Живет в г. Фрязино Московской области. Много лет проработала на предприятии электронной промышленности. Стихи пишет с 1998 г. Имеет ряд публикаций в сборниках в Москве и Новосибирске. Автор двух книг стихов: «Вижу красоту», М.: Московский Парнас, 2011 г. и «Оставаться живой», М.: Московский Парнас, 2014 г. Член Союза писателей России. 

ДЕТСТВО

Дождь сыплется на озеро лесное,
И кажется — вблизи журчит ручей,
И зелень юная стесняется немного
Своей красы весенней.
Сияет чистый земляничный лист.
Вдруг детство вспомнилось далекое
В укромной костромской деревне.
Зимою волк захаживал, бывало.
Кричали: «Волк!», и было очень страшно.
Баран воинственный боднул в живот.
Ручей заворожил прозрачностью —
Меня со дна достали.
А за околицей поля, тропинки...
И теплый бугорок в лесу,
Покрытый земляникой.
Он долго снился мне...
Теперь уже не снится.

                 ОТЕЦ

Мне был лишь год, и я не знала,
Что оказалась у начала
Смертельной жертвенной войны,
Что мой отец в утробе танка
Порою вспоминает Канта,
Но дни танкиста сочтены.
А он в своем идеализме
Мечтал о справедливой жизни...
Письмо последнее прислал —
Был август, первая година,
Уже обрушилась лавина —
И жизней, и судеб обвал.

Под Ленинградом схоронили
В солдатской, праведной могиле —
Последний штрих в земной судьбе.
Он в церкви Богу не молился,
Но жизнь отдал — не поскупился...
И в Небо путь открыл себе.

   ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Война. Деревня костромская.
Страды горячая пора.
У мамы вахта трудовая,
Сынишка каждый день с утра

Закрыт в избе. Сидит примерно,
Удрать не может никуда,
А под окном подругой верной
Его соседка, как всегда,—

Трех-четырех годков девица.
То я была. Худа, мала.
Мать все звала домой — умыться,
Никак дозваться не могла...

Он к нам являлся без смущенья
В рубашке рваной, босиком,
И мама, словно в день рожденья,
Кормила гостя пирогом.

О чем, не помню, говорили —
Житейский ветер закрутил.
Шутили, женихом дразнили...
Осталось имя — Рафаил.

                МАМА

Проложу я молитвой в запретные дали тропинку,
Словно в узкую щель, незаметно по ней проскользну,
Чтоб успеть поскорее внести золотую крупинку
В твою светлую память — добытых сокровищ казну.

Загляну в твои сны — в них сияют над Волгой закаты,
Ты стоишь на ветру — статуэтка работы ручной,
И отец с увлечением, так же как в тридцать девятом,
Рассуждает о Гегеле, ежась в прохладе речной.

Знаю, в сон твой благой строгий страж никогда не пропустит
Похоронки, как пули, внезапный и жгучий удар,
И больного ребенка, и привкус пожизненный грусти,
Что бывает у вдов, и от печки дымящей угар.

Постою в твоем сне, замирая с надеждою зыбкой
Вновь увидеть себя старшеклассницей с длинной косой
И тебя, навсегда молодой, с безмятежной улыбкой,
И тогда я поверю, что встретимся скоро с тобой.

ПРИКОСНУТЬСЯ К ТАЙНЕ

       УМ И СЕРДЦЕ

Я бьюсь, как муха о стекло,
В своем усилии бесплодном
Соединить в уме холодном
То, что осмыслить тяжело.

Не зря прославлен интеллект —
В нем блеск и прямота кинжала,
И остроумие, как жало,
Всегда находит свой объект.

Но даже ум порой молчит,
Очерченный предельной гранью,
Лишь сердце предрассветной ранью
С надеждой прежнею стучит.

                ТЕНЬ

Брожу по миру робкими шагами,
Они на срок недолгий мне даны.
Роняю шепот бледными губами
В холодный свет безжизненной луны.

Всего лишь тень, обман, мираж в пустыне,
На полотне набросок черновой.
Вчера он был, а завтра или ныне
Бесследно стерт решительной рукой...

Творец на холст наносит слой елея,
Втирает краски мира своего.
Мне стать живой — не раньше, чем сумею
Впитать хоть каплю замысла Его.

                     * * *

Быть земле назначено шахматной доской,
Испытанью тяжкому отдана земля:
Бог играет белыми лишь одной рукой,
А другою — черного ставит короля.
Если служишь белому — век живешь в борьбе,
А уступишь черному — темный след в судьбе.
Человеку слабому не понять порой,
Кто над миром властвует — добрый или злой?
Выбор сердца смелого — он верней всего:
Кто играет белыми — первый ход Его.

             НЕВЕДОМОЕ

Из тишины рождаются слова,
Из темноты приходит луч рассветный,
Спешит расти весенняя трава,
Из-под земли пробившись незаметно.

Неведомое скрыто в глубине,
Невидимая мощь бесповоротна.
Чтоб жить на свете и тебе, и мне,
Подспудная свершается работа.

Невидимое видит нас с тобой,
Бесстрастно жизнь планеты созерцает
И человеческих страстей прибой
Земною красотою усмиряет.

             МОЛИТВА

Как в жаркий день холодная вода,
Как в день холодный красный жар камина,
Земная жизнь для счастья нам дана,
И в этом воля и Отца, и Сына.
Хочу служить и Сыну, и Отцу,
Благодарить за каждое мгновенье,
Но слезы вновь сбегают по лицу,
И душу мучит боль и сожаленье.

Прости, Отец, за горечь и печаль.
Прости за нерастраченную силу.
Уходит тело бренное в могилу,
А дух по-прежнему стремится вдаль.

Позволь, Господь, и на земном пути
Мне счастье неземное обрести.

             СВИДАНЬЕ

Ты вынырнул из темноты пелен,
Нарушилось могильное молчанье.
Спасибо сну, ведь если бы не он,
Когда б еще нам выпало свиданье...

Увидела, что смерть была легка —
Изношенное сердце отказало,
Разорвалось, из раны кровь бежала
Подобием живого ручейка.

О нет, мне страшно не было ничуть.
Похоже, просто атлас показали.
Шепнуть успела: «Завершен твой путь,
Все кончилось, и, значит, все в начале».

Но мысль вертелась подлою змеей:
«Что будет в час неведомый со мной?..»

Эльвира Плюснина (г. Фрязино Московской области)